Юра Красиков творит чудеса

Сарнов Бенедикт Михайлович

Потрясенные услышанным, ребята предоставили владельцу транзистора идти своим путем.

– Нет, какая сволочь этот Лопатин со своим проектом! Кретин!
– сказал возмущенный Сашуня.
– В десятом классе учится, а какую простую вещь не смог предвидеть! Ведь это все равно, что всемирный потоп!

– А ты где был?
– презрительно отпарировал Юра.

Лена заплакала.

– Да не реви ты!
– сказал ей Юра.
– Подумаешь, горе какое! Все ведь в наших руках! Захочу и верну Землю на старую орбиту, и привет...

–

Стой, не торопись!
– сказал Сашуня.
– Жалко все-таки от такого дела отказываться. Может, Лопатин просто немного просчитался? Может, не на двадцать семь миллионов надо, а миллионов на десять? А? И будет в самый раз?

Юра остановился в нерешительности. С одной стороны, ему очень хотелось как можно скорее предотвратить неизбежную космическую катастрофу. Дело все-таки было не шуточное. Но, с другой стороны, то, что говорил Сашуня, звучало вовсе не так уж глупо.

Виктор Петрович Красиков взволнованно бегал по своему институтскому кабинету.

– Аллочка!
– позвал он.
– Вы моему отпрыску пропуск заказали?

– Конечно, заказала! Ну, что вы все время нервничаете?
– отозвалась Аллочка.

– Понервничаешь тут!
– пробурчал Виктор Петрович.
– Аллочка! У меня к вам просьба. Встретьте его, пожалуйста. Он должен появиться с минуты на минуту. И, главное, не спугните его! Придумайте что-нибудь... Вот что! Скажите, что у нас в институте будут показывать сегодня знаменитый американский фильм.

В кабинет вошел Коля.

– Ну вот!
– сказал Виктор Петрович.
– Сегодня джинн будет загнан обратно в бутылку, и - молчок! Помните условие! Никому ни слова! Хорошо еще, что мы с вами сравнительно быстро успели синтезировать вещество "Це-один"...

Виктор Петрович открыл сейф, достал и поднес к глазам маленькую колбочку, наполненную прозрачной жидкостью.

– Ну, а потом? Когда все данные будут обобщены? Я надеюсь, мы опубликуем результаты?
– вкрадчиво спросил Коля.

– Вам что, мало?
– спросил зло академик.
– Еще захотелось?

– Но ведь Юра - ребенок!
– пробовал возражать упрямый Коля.
– Он не может отвечать за свои поступки!

– А вы уверены, что, окажись на его месте вы или я, мы вели бы себя намного умнее?
– запальчиво возразил академик.

Ученые были готовы снова начать свою бесконечную дискуссию, наивно полагая, что вопрос о том, стоит ли вторично выпускать джина из бутылки, решать предстоит им. Между тем окончательно решать этот вопрос будет не кто иной, как Юра Красиков. А вот, кстати, он уже здесь, легок на помине.

– Здрасте, - сказал Юра, появляясь на пороге в сопровождении Аллочки. У вас, правда, будет кино?

– Будет вам и белка, будет и свисток, - загадочно пообещал академик, включая радиоприемник.

"Четырнадцать метров!
– загремел дикторский голос.
– Эвакуация населения из всех приморских районов Южной Европы продолжается!

Общая сумма потерь, принесенных внезапной космической катастрофой, исчисляется десятками миллиардов рублей. Не исключено, что в самые ближайшие дни окажутся затопленными величайшие памятники мирового зодчества..."

Выключив радио, академик Красиков грозно спросил:

– Твоя работа?

Понимая, что утаивать истину не имеет смысла, размазывая по лицу слезы и сопли, Юра сокрушенно признался:

– Моя...

– Ну, вот что!
– зловеще продолжал академик.
– Я тебя ни разу в жизни пальцем не тронул, но теперь чаша моего терпения переполнилась... Сию же минуту верни Землю на старую орбиту, или я тебя так отлуплю, что ты свою фамилию забудешь!

– У-же...
– заикаясь, ответил Юра.

– Так! Прекрасно! А теперь на-ка вот выпей!
– Виктор Петрович протянул Юре колбочку с "противоядием".
– И скажи спасибо, что мама ничего не знает!

– Что это?
– подозрительно спросил Юра.

– Лекарство.

– Горькое?
– наивно спросил Юра, из всех сил делая вид, что не понимает, зачем его заставляют ни с того ни с сего пить какое-то лекарство. На самом-то деле он сразу же смекнул, в чем дело.

– Ничего, не умрешь!
– сурово ответил отец.

Юра взял колбочку в руки, понюхал, нерешительно поднес к губам. Он уже совсем был готов выпить ее содержимое и навсегда покончить со своим неслыханным могуществом. Но Юра Красиков не был бы Юрой Красиковым, если бы в этот миг его не осенила еще одна - последняя в этой повести блестящая идея.

"НЕБОЛЬШАЯ РОКИРОВОЧКА! ПОНЯЛ?" - зазвучал в Юриных ушах голос его демона-искусителя Сашуни. И вот, прежде чем выпить "противоядие", Юра мысленно приказал: "ПУСТЬ В ЭТОЙ СКЛЯНКЕ ВМЕСТО ЛЕКАРСТВА ОКАЖЕТСЯ ОБЫКНОВЕННАЯ ВОДА!"

И, приняв эту меру предосторожности, он, скорчив на всякий случай гримасу отвращения, сделал первый глоток.

– Выпил? Ну вот и отлично!
– сказал Виктор Петрович, как всегда, ничего не подозревающий, счастливый от сознания, что он наконец загнал проклятого джинна обратно в бутылку.

Евгения Ивановна сидела за письменным столом в своем кабинете. Перед ней на диване, как напроказивший школьник, сидел Виктор Петрович Красиков.

– К сожалению, наша предыдущая беседа не дала положительного результата, - решительно и строго говорила Евгения Ивановна.
– Скорее даже наоборот!

Заглянув в лежащую перед ней записку, Евгения Ивановна стала привычно перечислять:

– 24 марта на уроке физики Красиков нарушил закон Ньютона... 27 марта на уроке геометрии затеял безобразную драку с Витей Кострикиным... И эти безумные фантазии... Вы знаете, он выдумал, будто он изменил земную орбиту! Приблизил Землю к Солнцу на двадцать семь миллионов километров... Всему должен быть предел...