Юрий Андропов. Последняя надежда режима.
Шрифт:
На этом разговор закончился. Громыко распорядился отправить Добрынину телеграмму с просьбой информировать Киссинджера, что его ввели в заблуждение: никакого специального посланника в Вашингтон отправлять не станут. Тем временем дотошный Корниенко позвонил начальнику консульского управления МИД и поинтересовался, не запрашивалась ли американская виза для Виктора Луи? Тот проверил и доложил, что паспорт Виктора Луи действительно был отправлен в посольство США с просьбой выдать визу. Распорядился об этом заместитель начальника консульского управления, представлявший министерстве интересы КГБ. А буквально
Мортин не принадлежал к числу любимцев Андропова. В ноябре 1974 года Федора Константиновича освободили от обязанностей руководителя первого главного управления «по состоянию здоровья и личной просьбе». Начальником разведки стал его первый заместитель Владимир Александрович Крючков, ближайший помощник Андронова.
Начальником контрразведки тоже был человек, которого Андропов давно и хорошо знал, — это Григорий Федорович Григоренко. Когда Юрий Владимирович был послом в Будапеште, заместителем старшего советника КГБ в Венгрии служил полковник Григоренко.
Григоренко начал службу в НКВД еще до войны — оперуполномоченным особого отдела стрелковой дивизии. Во время войны — в главном управлении контрразведки Смерша в Венгрии Григоренко был ранен — получил пулю и голову. В 1959 году его перевели в разведку — заместителем начальника отдела «Д» (изготовление оперативных документов прикрытия). Затем он возглавил службу внешней контрразведки.
— Главная задача управления «К», — говорил председатель КГБ, — это проникновение в спецслужбы противника с тем, чтобы обеспечить безопасность нашей разведки.
Внешняя контрразведка присматривала за разведчиками, а в зарубежных представительствах — и за всей советской колонией. Один начинающий посол с удивлением обнаружил, что не он, а офицеры КГБ, прежде всего из внешней контрразведки, реальные хозяева посольства:
— Посол ничего не может. Закончился срок командировки — уезжай. А пока срок не кончился, посол тебя домой не отправит. А офицер безопасности любого может досрочно вернуть домой. Вот их все и боялись.
При Андропове карьера Григория Федоровича круто пошла вверх, В 1970 году Юрий Владимирович сделал генерал майора Григоренко начальником второго главного управления (контрразведка), в 1978-м — заместителем председателя КГБ.
Григоренко и Крючков друг друга не любили, что Андропова вполне устраивало.
Вспоминая свою жизнь, один генерал КГБ обмолвился
— Я принадлежал к другой группировке...
— А сколько же было группировок внутри комитета?
– поинтересовался я.
— Основных три, остальные мелкие. Каждый из заместителей председателя КГБ продвигал своих, верных, близких ему людей. Все группы между собой враждовали.
— Андропов об этом знал?
— Конечно. Знал и позволял им сохраняться. Да он специально оставлял внутри комитета враждующие группировки! Заставлял их конкурировать, что давало ему возможность лучше управлять ситуацией...
Григоренко сманил к себе из разведки генерала Виталия Константиновича Боярова, сына погибшего в войну сотрудника НКВД и зятя министра сельского хозяйства СССР. Высокий, красивый, располагающий к себе парень, Бояров начинал в украинском
В ноябре 1969 года Григоренко перешел первым заместителем во второе главное управление. Во внешней контрразведке его сменил Бояров. Заместителем он взял себа Олега Даниловича Калугина. Андропову Калугин тоже нравился, поэтому Олег Данилович стал самым молодым в КГБ генералом.
Когда Григоренко возглавил второй главк, он попросил Боярова к себе первым замом. Бояров не ладил с Крючковым и в марте 1973 года охотно ушел в контрразведку. Как писал другой генерал КГБ Вячеслав Кеворков, Бояров радовался тому, что «вышел из сферы подчинения непрофессиональному руководителю, который управлял сложнейшей государственной машиной, о функционировании которой имел чисто визуальное или, позже стало можно говорить, виртуальное представление». По словам генерала Кеворкова, Крючков — полководец, проигравши все сражения, в которые ввязывался. От своего шефа, Андропова он не перенял ни одного положительного качества.
Бывший начальник разведки ГДР генерал Маркус Вольф считает, что назначение Крючкова начальником разведки было логичным, но не очень мудрым. С его точки зрения, Крючкову не хватало не столько профессионального опыта, сколько глубины понимания происходящего, да и по натуре он не был лидером. Без непосредственных указаний своего наставника Андропова он терялся.
Однажды за ужином, — вспоминал Вольф, — Крючков прочел наизусть несколько стихотворений Андропова. Я впервые узнал, что тот писал стихи... Это еще больше подняло Андропова в моих глазах, но тогда я поймал себя на иронической мысли, что сменивший его на посту руководителя КГБ Крючков находит время учить наизусть лирические стихи Андропова...
Как и весь КГБ при Андропове, внешняя разведка при Крючкове достигла в определенном смысле расцвета, Резидентуры по всему миру, большие штаты, большие агентурные сети, солидный бюджет, новая оперативная техника и конечно же особое положение разведки внутри КГБ, разведчики ощущали особое расположение Андропова.
Потом, правда, Крючкова упрекали за то, что он увлекался большими цифрами. Разведка старалась собрать максимум информации по всем странам. Реальной пользы от этого было немного, но создавалось приятное ощущение полного контроля над миром.
Однажды во время командировки в Кабул, поздно вечером Крючков спросил начальника нелегальной разведки генерала Юрия Ивановича Дроздова:
– А сколько вообще нужно иметь агентуры, чтобы знать, что происходит в мире?
– Не так много, — ответил Дроздов, — пять-шесть человек, а вся остальная агентурная сеть должна их обеспечивать, отвлекать от них внимание.
Крючков с интересом выслушал Дроздова, но остался при своем мнении.
Опытный оперативник исходит из того, что надо иметь не много агентов, но дающих ценную информацию. Крючков требовал от резидентур увеличить темпы вербовки.