Юрий Михайлович Сушко Я убил Степана Бандеру
Шрифт:
Приговор приведён в исполнение 19.X. 1944 г. в 5 часов утра. Слава Украине! Героям слава!
Ком. пол. БЕРЕЖНЮК».
Таков был стандартный текст универсального смертного приговора, разработанного службой безопасности УПА. Менялись лишь даты, имена подсудимых и псевдонимы исполнителей.
Особую ненависть подпольной службы безопасности вызывали «москальки» — молодые украинки, уличённые в связях с «советскими оккупантами», попросту говоря «красноармейские шлюхи».
В июне 1948 года уборщица Львовского университета, наводя порядок в конюшне, в земляном полу случайно
«С ноября 1947 г. мы систематически убивали лояльно настроенных к советскому режиму жителей близ расположенных к городу Львову районов, — показывал на следствии один из убийц. — С этой целью встречали намеченных к ликвидации на вокзале или городском базаре, заманивали их под разными предлогами в конюшню университета. Там мы убивали их ударами тупого предмета по голове, после чего закапывали в землю».
Составлялись проскрипционные списки «греховодниц». В конце 1944 года такой список был обнаружен в селе Розваж Золочивского района. В нём значились фамилии восьми местных жительниц, которых соседи подозревали в измене:
«…Морцам Юлия, украинка, в 1941 году была членом Коммунистического союза молодёжи и информатором НКВД. Когда в 1944 г. вернулись Советы, она начала работать ещё более активно… Она информировала обо всём НКВД и руководителя района… Каждый день она гуляет с НКВД и кричит „Долой бандеровцев!”…
…Михайлюк Юлия, по национальности русская, была связана с поляками и советскими партизанами, а теперь стала главным информатором НКВД… Она доносит НКВД и местному партийному секретарю обо всём, что случилось в селе. Она (было подслушано) говорит: „Долой бандеровцев! Теперь пришло время, чтобы начать жить жизнью, которую мы все ждали. К чёрту вас и ваших бандеровцев!”
…Литарчук Фима, по национальности украинка… Доносит о тех, кто скрывается… Имеет очень тесную связь с председателем сельсовета и секретарём местной партячейки. Много раз её заставали с НКВД и представителем райкома партии… Она (было подслушано) кричит: „Долой бандеровцев! Мы достаточно долго ждали свободу. Теперь время, чтобы жить!”
…Подписано: Заверуха. Слава Украине! Героям слава!»
Каратели СБ ОУН наказывали «грешниц» за малейшую провинность: семнадцатилетнюю Марину Мойсин — за то, что два её двоюродных брата служили в Красной армии, а сама она систематически носила для продажи молоко в дом, где жили сотрудники МВД — МГБ. Пятнадцатилетнюю Машу Буяновскую за то, что её брат служил в Красной армии, а сама она, будучи угнанной в Германию, четыре года работала на жирного бюргера… В смертном приговоре СБ относительно двадцатитрехлетней Марии Мирон значилось: «Лояльно расположена к советскому режиму. Аккуратно выполняла все обязательства перед государством».
В вину молодым людям вменялось даже место рождения. В сводке МГБ от 4 августа 1948 года значилось: «Были захвачены и зверски замучены работавшие на территории Станиславской области геологи Балашова Наталья, 1921 года рождения, уроженка и жительница города Москвы, член ВКП(б), и Рыбкин Леонид, 1925 года рождения, уроженец и житель города Москвы, член ВЛКСМ…»
Уповец Ленив по кличке Резунчик откровенничал: «С моим участием было уничтожено до 200 человек, которые были заподозрены в связях с органами МГБ, либо членов ОУН и в измене… В августе — сентябре 1946 года, когда наша бандбоёвка СБ дислоцировалась
По данным канадского историка Виктора Полищука, в 1943–1944 годах жертвами бандеровского террора стало по меньшей мере 120 тысяч невинных поляков и около 80 тысяч украинцев. Его киевский коллега профессор Анатолий Чайковский считает, что общее число жертв, погибших от рук ОУН-УПА, превысило 300 тысяч человек. По оценкам других исследователей — француза А. Герена, американца К. Симпсона, итальянца Д. Боофа и других по своей жестокости и цинизму преступления бандеровцев против человечества не уступают нацистским, а в ряде случаев превосходят их.
«Епископ Феофан, служивший в старинном Мукачевском монастыре, в своих проповедях осуждал кровавые выходки бандеровцев, — сообщал руководитель местного управления МГБ. — Однажды он получил письмо с изображением трезубца: это было последним предупреждением бандитского подполья. Но Феофан продолжал своё святое дело. Вскоре его нашли мёртвым, причём не где-нибудь, а в келье… Епископа не просто убили, а умерщвили средневековым зверским способом: обмотали его голову проволокой, подоткнули под неё палку и начали её медленно вращать до тех пор, пока не треснул череп…»
Впрочем, «методы работы» МВД и МГБ мало чем отличались от профессиональных навыков палачей-оуновцев. В обзоре 1946 года контрольной комиссии ВКП(б) значилось: «Начальник Глинянского райотдела МВД Львовской области Матюхин П. E., допрашивая Михальскую Е. Г., изнасиловал и жестоко избил её. Просидев под арестом с 27 января по 18 февраля с. г., Михальская из-под стражи была освобождена… Матюхиным также было изнасиловано по крайней мере четыре других девушки незаконно арестованных: Пастернак, Костив, Покира и Степанова… Они были освобождены после учинённого над ними насилия и издевательства…»; «Начальник Богородчанского райотдела МВД Станиславской области Беспалов М. Д. и его заместитель Борисов И. 3. в феврале незаконно арестовали гражданок Снытько Марию и Фанегу Прасковью. Во время допроса их избивали, а затем посадили в холодную камеру. После освобождения из-под ареста от перенесённых побоев Снытько умерла…».
В силу определённых обстоятельств партизанская война со временем всё больше начинала напоминать разбой и бандитизм, направленный против своих же односельчан или жителей ближайшего хутора. Мёрзнувшие в лесных схронах мужики не только желали крови ненавистных «коммуняк» и славы Украине, но и каждый день хотели жрать. Рано или поздно (чаще как раз поздно — в ночную пору) они совершали набеги на соседние сёла. Борцов с Советами сердобольные крестьяне, конечно, кормили чем бог послал. Гости приходили снова, в следующую ночь, особенно к тем, кто не выказывал гостеприимства, а значит, втихаря подгавкивал красным. При этом уже не просили — требовали хоть последнюю овцу или корову и шарили по амбарам, выгребая всё, что попадалось на глаза. Стоит ли так поступать с земляками? Очередной ночью хозяева встречали «гостей» уже увесистой дубиной. Кого-то избивали до крови или даже до смерти. Карпатские хлопцы умеют грудью постоять за своё добро — с вилами против автоматов пойдут, один чёрт, против каких — москальских ППШ или немецких «шмайссеров».