Юрий Тынянов
Шрифт:
* Цит. по "Смерти Вазир-Мухтара" (Л., "Прибой", 1929, стр. 373). В первых и последнем изданиях романа имеются некоторые разночтения. Цитаты из романа даются по последнему изданию. Лишь в некоторых характерных случаях цитирую по изданию 1929 года.
"Вот оно, государство несуществующее..." - подумал Грибоедов и оглянулся, как человек, который решился бежать, и как человек, который боится быть пойманным.
"Молчать обо всем нужно...
...кончено, прошло, ни слова..."
Нужно бежать, бежать.
Из "птичьего государства...".
"Может быть, ты убежишь, скроешься?
– советует ему совесть, с которой он разговаривает, как с человеком.
– Ничего, что скажут: неуспех... ты
Бежать в Цинондалы, родовое имение жены.
"Отрастишь бороду, как Самсон..." (Другой беглец.)
"Но, стало быть, он (Грибоедов.
– А. Б.) беглец, в бегах, в нетях, он дезертёр?
Ну и что же, беглец..."
"Бежать нужно, бежать..."
Гибель надежд после поражения восстания, после крушения гонит ого в несуществующее государство. В государство, которое еще не существует.
Он едет на Кавказ, который Александр называл "жаркой Сибирью", который Николай сделал местом ссылки декабристов и который Тынянов сравнивает с Новым Светом - прибежищем неудачников и беглецов. Кавказ превращается в частный случай общего закона: "Что такое Кавказ? Вообще, что такое земля? Время?"
И он едет в надежде, что, может быть, здесь (хоть Здесь) что-нибудь удастся.
Эти надежды, эти помыслы становятся "Проектом учреждения Российской Закавказской компании", который он теперь считает главным делом своей жизни.
Ю. Н. Тынянов написал роман, в котором общественная и личная судьбы находятся в зависимостях причины и следствия. Человеческой свободы от истории, человеческой автономии не существует. Есть лишь воображаемая возможность уехать от истории в имение. Но это дилетантская социология, и надежда на то, что история в деревне действует менее энергично, чем в столице, всегда оказывалась иллюзорной. Человек не может уйти из общественной жизни, полагая, что ему удастся частная. Тынянов пишет о том, что независимой от истории личной судьбы не существует. Через его книги проходит тема зависимости человека от судеб общества. Если не удается общественная жизнь, то не удается и личная. Это правило в романах Тынянова никого не щадит исключениями. Только в первом романе оно действует более, а во втором менее непосредственно, потому что во втором романе между историей и героем стоит смягчающее удары общественное положение, в первом же высокого общественного положения нет, и поэтому воздействие истории на героя гораздо более непосредственно и болезненно.
Писатель проверяет человека восстанием. Книга о человеке, выдержавшем проверку, не весела. Но отличие ее от другой невеселой книги Тынянова, написанной о человеке, потерпевшем поражение вместе с декабризмом, в том, что она не безнадежна. Тынянов в годы создания "Кюхли" смотрит на гибель восстания как на временное поражение, как на черную полосу в историческом развитии, но писатель не считает, что гибель декабризма - это фатальное крушение всех надежд чуть ли не навсегда. В "Кюхле" писатель вместе со своим героем верит в неисчерпаемость революции. Через два года, во втором романе, о героях "Кюхли" зазвучит восторженная и скорбная фраза: "Благо было тем, кто псами лег в двадцатые годы, молодыми и гордыми псами, со звонкими рыжими баками".
Тынянов написал роман о том, что гибель общественных идеалов сломила великого писателя. Восстание перерубило время на две части, людей на два поколения, перерубило писателя.
Оказалось, что Грибоедовых - два. Один - автор комедии и второй автор проекта. Первого декабристы принимают, второго отвергают. Второго отвергает и монархия, угадавшая в проекте идеи "стаи славных" (декабристов).
В "Смерти Вазир-Мухтара" Тынянов оценивает Грибоедова главным образом в связи с проектом.
Тынянов убежден, что проект Грибоедова был именно декабристским.
Проблема "Грибоедов и декабристы" у Тынянова из частного случая, из научного спора превращается в волновавшую Тынянова и его современников в
С горечью пишет Тынянов о человеке, который пережил поражение революции и которого отвергают люди, участвовавшие в ней.
И вот здесь происходит нечто не совсем понятное и нечто совсем неожиданное.
Гибель "Проекта учреждения Российской Закавказской компании" начинается у вице-канцлера империи и заканчивается у человека, казалось бы менее всего способного нанести удар.
Сокрушительный удар по проекту, а главное, по его автору наносит декабрист.
И то, что проект губит монархия, которой служит выпущенный из Главного штаба с очистительным аттестатом, обласканный, награжденный четырьмя тысячами червонцев Грибоедов в "шитом золотом мундире, как самовар", и то, что его губит ссыльный декабрист, - совершенно закономерная комбинация писателя, в этом смысл романа, по которому Грибоедов - человек в пустыне, оторванный от своей юности и не приставший к поколению победителей, предатель для побежденных, parvenu для победителей, выпавший из времени, одинокий и бесплодный.
Начинается фантасмагория ошибок.
Неожиданно становится ясным, что проект все губят по ошибке: за то, чего в нем нет, - победители и за то, что в нем имеется, то есть чего сами добивались бы в случае победы, - побежденные.
Правительство губит проект потому, что чиновник министерства иностранных дел догадался, что "на законном основании коллежский советник представил бумагу, в которой истребовал королевскую власть".
Это, несомненно, может поразить даже чиновника министерства иностранных дел.
Опасаясь, как бы его не надули, чиновник рассуждает так:
"Чего, в сущности, добивался этот человек?
Ясно чего: директорской власти.
Добравшись до Грибоедова, Родофиникин начал пересчитывать по пальцам.
Дипломатические сношения с соседними державами.
Построение крепостей.
Право объявлять войну и передвигать войска...
После этого Родофиникин подскочил в креслах: какой же это директор, черт возьми, ведь это не директор, а диктатор! Диктатор! Вице-король!