Юрий Звенигородский
Шрифт:
— Умер на престоле?
— Истинно так, — кивнул Светёныш. — Старший Юрьич занял его место. Да, как видно, не сложилось большой дружбы между братьями, и Косой бежал на север.
Васса подождала, пока Ивашка справится с ухой, запьет ягодным взваром. Насытившись, продолжил:
— Дмитрий Шемяка посетил Москву, дабы позвать Василия Васильича на свою свадьбу с Софьей Заозерской. А тот, враг знает почему, наверное по старой злобе, оковал его и отослал в Коломну.
— Дурак мальчишка! — не сдержалась Васса.
— Воистину дурак! — кивнул Светёныш. — Несостоявшийся великий князь Василий
— Его постригли против воли?
— Нет, — помотал головой Ивашка.
— Бросили в поруб и уморили голодом? — вздрогнула побледневшая литвинка.
Бывший княжий человек вздохнул:
— Не то. Василь Васильич молвил: «Велю очи выняти!» И несчастный его тезка Василий Юрьич был ослеплен.
— Двуродный брат? — вырвалось у слушательницы.
Светёныш, пожевав губами, опорожнил полкубка меду.
— Прожил слепец двенадцать годов. Родной брат отомстил. Икнулась кровью возмужавшему племяннику старая распря с дядей. Случилось так, что сыновья хана казанского внезапно вторглись в нашу землю. Под Суздалем произошло сражение. Василий-ослепитель был пленен татарами. Дабы освободиться, внес огромный выкуп. Тотчас поехал к Троице благодарить Бога за освобождение. Дмитрий же Юрьич Шемяка, к тому времени сидевший, затаясь, в своем уделе, вмиг собрал приспешников, вошел с оружием в Дом Сергия и взял под стражу государя прямо в церкви.
— Ох, не боятся Бога русские князья! — всплеснув руками, возмутилась Васса.
— Око за око! — погрозил пальцем Светёныш.
— Это не по-христиански!
— Око за око! — повторил старик. — В ту же ночь в Первопрестольной, на Шемякином дворе, указом захватившего великое княжение Дмитрия Юрьича смещенный государь Василь Васильич был ослеплен. Я там конюшничал, убирал стойла ночью и слышал, как ужасно он кричал.
— Господи Исусе Боже мой! — закрыла лик руками бывшая спальница княгини, матери Юрьичей. — Нет грехам меры! Зло порождает зло! Братья играют ослепительным ножом, как свайкой [112] !
112
Свайка — игра толстым гвоздем, который броском втыкают в землю, стараясь попасть в кольцо. Орудие играющих также называется свайкой.
Ивашка долго набирался сил продолжить, мрачно молчал: переживал ту ночь в Шемякиной конюшне. Потом выпил пол кубка меду и стал краток:
— Год государствовал Шемяка. В Вологду, куда сослали свергнутого государя, прилетали частые гонцы. Бояре, воеводы ослепленного Василия сбирали силы. Врасплох была захвачена Москва. Дмитрий Юрьич бежал в отцову вотчину. А вскоре вспыхнула близ Галича братоубийственная битва. Я сражался, как ты понимаешь, на стороне Юрьича, природного своего князя. Меня ранили в грудь, долго лежал пластом. Когда Господь сподобил встать, узнал, что мой разбитый господин бежал в Великий Новгород и там,
— Однако же не всех, — вспомнила Васса. — Где Дмитрий Красный, младший сын нашего князя?
Светёныш пояснил:
— Младыш почти не принимал участия в междоусобьях братьев. Он умер в Галиче, неясно, от какой болезни.
— Царствие ему Небесное! — перекрестилась Васса. — Жаль княжича. Такой кудрявый был красавчик!
Светёныш опустил главу на грудь. Он обогрет, напитан, накопленная издавна усталость клонила в сон.
Хозяйка молвила раздумчиво:
— Вот отчего ваш государь сегодня прозывается Василий Тёмный.
Ивашка не откликнулся.
В сенях и в переходах раздались шаги вернувшегося от посольских дел Семена Едиголдова. Сестра встала навстречу брату. Он, войдя в Столовую палату, с удивлением уставился на незнакомца.
— Это мой старый друг, — по-русски сообщила Васса, — ближний слуга князя Юрия Дмитрича, ныне бездомный и безденежный.
Брат что-то сказал по-литовски.
— Я так рада! — восхитилась Васса. — Сама хотела попросить: нельзя ли взять его с собой в Литву. Ты предложил. Я благодарна.
Тут Светёныш вздрогнул, вскочил, стал кланяться.
— Слушай, Ивашка… — улыбнулась ему Васса.
— Слышал, — перебил он кратко по своему прежнему обычаю. — Ты добрая. Однако не хочу я в Литву. Как-нибудь уж здесь… Ох, засиделся! Пора и восвояси. Пошел я, благодарствую на угощении.
— Постой, — схватила его за рукав литвинка, — провожу. Чуть-чуть подожди вот здесь. Хочу вручить поминок.
Васса сбегала и принесла тугую калиту.
Ивашка взял трясущейся рукой.
— Тут, — покраснела Васса, — ну хоть что-то. На первое время. Вот еще тулуп…
Сказала что-то по-литовски. Принесли ношеный, но крепкий тулуп. Старик надел, опять стал кланяться.
— Останься, — без надежды попросила Васса. — Трудно тебе тут одному.
Он тронул заскорузлыми перстами ее выхоленную руку:
— Милая и памятливая! Не осердись, скажу: лучше дома просить милостыню, чем на чужбине жить из милости. Позволь воздать за дружеский поминок постоянной за тебя молитвой. Прощай, добрая знакомка!
Васса, накинув шубу, вышла на крыльцо и видела, как распрямившись, твердыми шагами пересек двор старик Светёныш. Знала: в калите серебряных рублей хватит на его век. Молилась: дай ему Бог не утерять подарок и прожить оставшуюся жизнь благополучно.
Сентябрь 2001 — февраль 2002
Хронологическая таблица
1374 г. У великого князя Московского Дмитрия Ивановича и великой княгини Евдокии Дмитриевны родился сын Юрий.
1380 г. Юрий с матерью и старшим братом ожидает в Кремле результатов Куликовской битвы или, как говорили современники, Донского побоища.
1382 г. Перед захватом Москвы ханом Тохтамышем Юрий с матерью и братьями уезжает к отцу в Кострому.