Юрка — сын командира
Шрифт:
— Папа, а меня скоро в пионеры будут принимать!
— Поздравляю! Ты у меня большим становишься, сын...
Когда проезжали мимо почты, Юрка опять увидел Таню. Одетая в новое пальто с белым воротником, обутая в беленькие новые сапожки, она бежала по стёжке к автобусной остановке. «К Шаху, наверное, едет»,— догадался Юрка.
Солнце светило ярко. «Газик» то и дело разбрызгивал колёсами воду из луж, обдавая ею придорожные кусты и грязно-серые ноздреватые остатки сугробов.
— Товарищ подполковник,—
Папа, шумно втянув в себя пропитанный запахом талой воды воздух, весело ответил:
— Вес-на-а!
Мама и перепачканная мукой Оля — обе в фартуках — лепили пельмени.
— Или вы, мужчины, поторопились, или мы опоздали. Займитесь чем-нибудь, сейчас обед будет готов.
— Пельмени, пельмеши, пельмешики,— пропел папа, проходя в гостиную и дёргая Олю за нос. Юрка, раздевшись, достал из тумбочки коньки, пыхтя, принялся завинчивать отвёрткой расслабившиеся шурупы. Пока не растаял на озере лёд, надо ещё хоть немного покататься.
— И я с тобой пойду-у...— затянула Оля.
— У тебя коньков нету.
— Я на ножках покатаюсь.
— Вот ещё! Упадёшь — реветь будешь.
— И-и-и...
— Обоим вам дома сидеть,— строго сказала мама.— Какое тут катанье — слякоть на дворе.
Папе и за столом было весело. Пощекотал Олю, маме незаметно подсыпал в тарелку перцу. Мама, отправив в рот пельмешку, неожиданно ахнула и не на шутку испугалась. Юрка захохотал, улыбнулся и папа. Мама успокоилась и свою тарелку подсунула папе: «Угощайтесь, маэстро! С хитрыми всегда так бывает». Папа глотал пельмени и делал вид, что во рту у него печёт, махал перед лицом руками, таращил глаза. Юрка и Оля покатывались со смеху.
— Ну хватит,— сказала мама.— Пошутили, и будет. Не тяни, отец. Что тебе сказали в отделе кадров?
— Собирай помаленьку пожитки.
Юрке показалось: мама как будто бы обрадовалась, но ненадолго.
Папа пожал плечами:
— Не понимаю тебя, Маша...
— Нет, нет, всё хорошо. Дождались наконец-то! Только... тут уже привыкли, людей узнали... И опять... оставлять...
— Переезжаем, уезжаем, переезжаем, уезжаем!..— захлопала в ладоши Оля.
Юрка, насупившись, отставил стакан с недопитым чаем, встал из-за стола.
— А ты чем недоволен, сын?— спросил папа.— Жить будем в большом городе, школа рядом, через квартал — Дворец пионеров, стадион. Разве плохо?
— Мы уедем, а Шах...
— Он уже выздоравливает, скоро вернётся.
— Ага... Вернётся и тут ведь останется...
— Что же поделаешь, сын? Солдат служит там, где прикажут. Шаху к тому же скоро увольняться, не мы — он бы уехал.
Кто-то скрёбся в дверь. Оказалось, «товарищ Петров». Мама раздела его, усадила за стол, угостила пельменями.
— А мы переезжаем, вот!— хвасталась перед ним Оля.
— Куда?
— Куда-нибудь.
— А
— Какой непонятливый!— возмутилась Оля.— Я же сказала: куда-нибудь. Понял теперь?
«Товарищ Петров» утвердительно кивнул.
Насупленный Юрка стоял у окна в своей комнате, глядел на лес, на огневую, на озеро, белеющее заснеженными берегами меж стволов сосен, и было ему грустно. Зачем тот город, если там не будет Шаха? И вот этого леса, куда они с Шахом столько раз ходили за грибами, тоже не будет. И уже никогда, идя рядом, не споют они песню про «Варяга», никогда вместе не поведут на блокпосты сторожевых собак.
В спальне зазвонил телефон, и сразу же папа сказал оттуда:
— Тебя, сын!
Беря трубку, Юрка удивлённо пожал плечами: ему ещё никогда и никто не звонил.
— Алло!— сказала трубка голосом дежурного телефониста.— Это ты, Юра? Говори с городом.
Голос тотчас сменился:
— Салют, Юрка! Это я!
— Шах!— заорал Юрка на всю комнату.— Здравствуй, Шах! Как ты там?
— Законно! Уже прыгаю! А ты как? Троек не нахватал?
— Не-а. Одна четвёрка, остальные «пять»! И в пионеры меня скоро примут!..
— Молодец! Привет передай от меня старшине, «дяде Стёпе».
— Ладно. Шах, приезжай скорей! Я тебя очень прошу — приезжай скорей! Понимаешь, надо, чтоб скорей!..
— Разъединяю,— сонным, равнодушным голосом сказала какая-то тётенька. В трубке щёлкнуло, появились гудки.
— Шах, Шах!— тщетно взывал Юрка, потом, поняв наконец, что друга ему не дозваться, осторожно положил трубку.
— Ничего, сын,— сказал папа, одеваясь в прихожей.— Пожалуй, мы уедем не так уж и скоро. С Шахом ещё увидишься.
«Скоро не скоро, а ведь всё равно уезжать,— с грустью думал Юрка, прижавшись лбом к оконному стеклу.— И зачем военных всё время переводят? Служили бы на одном месте, а то...»
ПРОЩАНИЕ
Полмесяца ждали нового командира, и вдруг поступил приказ: подполковнику Яскевичу в недельный срок сдать дивизион заместителю и немедленно отбыть к новому месту службы.
Неделя пролетела незаметно. В субботу Юрке выдали личное дело для предъявления в новой школе, и ребята проводили его до самого леса. Среди них шагал и Филя Колотович.
В день отъезда Юрке решительно нечего было делать. Папа, сержант Воронин и несколько солдат грузили в машину мебель и чемоданы, мама сидела на табуретке в пустой спальне — уже одетая по-дорожному и какая-то странно растерянная, Оля пихала в сумку игрушки и нудно тянула: «Кукла не влезает, и-и-и!..» А он, Юрка, уложив в один из чемоданов школьную форму и свой воинский мундир, вышел на крыльцо и стал ждать, поглядывая на дорогу: не возвращается ли из города старшина, с которым должен приехать и Шахназаров?