Юродивый
Шрифт:
В дверь позвонили. Для Вербы звук звонка оказался неожиданностью, из-за чего он весь съежился на мгновение, но в тот же момент поняв, кто звонит, просиял лицом и поспешил к двери. Но прежде, чем открыть, даже зная, кто там на той стороне, он всё же проверил в дверной глазок. Как и предполагалось, он увидел фигуру Вертлюры, от чего уже решился открывать дверь без промедлений.
– Здравствуй, друг, – с порога произнёс Вертлюра, имея все признаки радости на лице и в жестах, и протянул руку для рукопожатия.
– Здравствуй, здравствуй, Вертлюра, проходи, через порог не здороваются!
– Ха! Да это ж прописные истины, и сам знаю,
Тут уж двое обменялись рукопожатиями, что, тем не менее, было больше похоже на попытку Вертлюры поймать кисть Вербы в свою ладонь.
– Да, ты проходи, вот стул, садись, – неуклюже и рывками подавая стул, говорил Верба, уже после того, как закрыл квартиру на ключ, – в полнейшей жопе живу, не спорю. Это местное гетто, – с какой-то даже поспешностью и довольством в голосе заявил Верба. – Что ж, долго добирался? Автобус сразу подъехал? А как ты мой дом нашёл? По карте? Говорил же, что позвонишь, как выйдешь с автобуса!?
– Ты прям засыпал меня вопросами! Остынь. Доехал без проблем, автобус сам меня ждал, тут по карте сориентировался…
– А, ну хорошо, хорошо, проходи в комнату, – перебил Верба, не дослушав ответа.
– Хм, нервный ты какой-то. Случилось что? – мягко спросил Вертлюра.
– Ой, извини, забылся совсем. Ничего не случилось, – слишком спеша, затараторил Верба, – просто давно из квартиры не выходил, одичал.
– Да это я сам вижу. А что не выходил-то? Болел?
– Да, приболел, простуда, кашель сильный был, может и из-за сигарет, а может… А чай? Чаю хочешь? То есть, что это я спрашиваю, конечно хочешь! – прозвучал голос Вербы уже из кухни, где он тут же начал чем-то бренчать и переставлять всё, что попадалось в руки, с места на место.
Вертлюра тем временем не торопясь снял обувь, поискал домашние тапочки глазами, но не найдя их, прошёл босиком в глубь прихожей, увидел открытую дверь в ванную комнату и направился туда, чтобы помыть руки. Там он вымыл руки с мылом, и не найдя полотенца для рук, немного растерялся. Он прошёл в кухню, где возился Верба, потирая мокрые руки, и спросил, чем можно вытереть их. Верба сперва не понял вопроса, но затем засуетился в поисках полотенца для рук, но безрезультатно. Тогда Вертлюра, видя метания Вербы, обтёр руки об одежду, и сел на первый попавшийся стул.
На улице было морозно, хоть уже стояла середина апреля, от чего лицо Вертлюры при резкой перемены температуры покрылось красными пятнами на щеках и лбу, но выглядело от того даже моложавее и задорнее.
– Ты давай-ка присядь, а я сам чай сделаю, так быстрее будет, – сказал он, с беспокойством поглядывая на Вербу.
– Да? Давай, – без возражений, опять же с поспешной готовностью ко всему проговорил Верба.
Вертлюра хозяйственно оглядел кухню, приметил чайник и пустой фильтр для воды, набрал в него воду и, ожидая пока она стечёт, обратился к Вербе: «А где у тебя заварка?»
– Заварка-то? А она, это, там, – указал Верба на один из кухонных шкафчиков, и тут же сам подлетел со стула, чтобы достать заварку, но споткнулся об стул, и смачно выругался.
– Да ты сиди! Я понял, заварка в шкафу, вот, нашёл, – с нескрываемой досадой поначалу, но сразу смягчившись, говорил Вертлюра, вытаскивая с полки пачку с заварным чёрным чаем.
Вода уже отфильтровалась, поэтому Вертлюра слил её в чайник, зажёг огонь и поставил воду кипятиться. Он повертел в руках коробку от чая, и когда
– А я так, в чашке обычно, – с простотой в голосе, но и чем-то смущенный, отвечал Верба.
– Ну, тогда и я тоже в чашке, первобытный строй какой-то, что поделать, – пробурчал Вертлюра. Он насыпал немного чаю в обе чашки, но Верба попросил досыпать ему ещё, потому что любил пить чай крепким. Вода в чайнике закипела, и Вертлюра разлив её по чашкам, поставил их на стол перед Вербой. Подвинув стул к столу, он занял место напротив Вербы и пристально на него посмотрел. Верба был крайне неусидчив, смотрел то на чай, то на Вертлюру, то в сторону плиты, боясь, что газ остался открытым. Он встал, подошёл к плите, проверил ручки, чтобы все были повёрнуты на нуль, затем резко обернулся к столу и ни с того ни с сего спросил: «А, может, покурим сначала?»
– Давай покурим, – не понимая такого вспыльчивого поведения собеседника, проговорил Вертлюра.
– Прям здесь можно, вот пепельница, потом окно открою, – сказал Верба, неугомонно глядя всё куда-то в сторону.
– Может сейчас откроем, чтоб дышать хоть было чем? – резонно спросил Вертлюра.
– Давай сейчас, – сказал Верба больше себе, нежели отвечая на просьбу собеседника.
Открыли окно, сели за стол и начали курить. Дым от сигарет вязал воздух, превращая комнату во что-то сизое. Верба как-то вдруг весь застыл, вперил взгляд в пепельницу, лишь губами нервно втягивал дым в лёгкие, не отнимая руки с сигаретой от лица. Всё его поведение тревожило Вертлюру, но в то же время ему было интересно наблюдать за приятелем. Выкурив одну сигарету, Верба потянулся за другой, но через миг одёрнул с отвращением руку и стал ждать, когда догорит сигарета Вертлюры. У того пепел съел лишь половину сигареты, но, не обращая на это особого внимания, он также затушил её в пепельнице.
– Я бы хотел покаяться… эм, нет не покаяться. Каются перед богом, а я в бога не верю, – оборвал Верба спонтанно начатую речь и вновь замолк, уставившись в стол. Вертлюра, не торопясь, взял чашку и начал потягивать чай, всё с тем же любопытством поглядывая на нервного человека. В душе гостя дёрнулась неопределённая жалость и сочувствие к приятелю. Верба набрал воздуха в грудь и вновь заговорил несколько осипшим голосом, но уже не так порывисто о каких-то незнакомых Вертлюре людях.
– Там были и Н., и К., и Х., и С., ты их знаешь? Нет, но я познакомлю! Человек было в общем девять или десять, не помню. Ещё с нами была моя хорошая знакомая, которая никого кроме меня из всей компании не знала ранее. Я её позвал к нам, она пришла. Она красивая очень, знаешь, красота такая роковая, такая, чтобы передачи вести модные! Ещё она заносчивая и гордая, иной раз даже обидно.
– Минуту. Где там? Когда? Какая знакомая, расскажи по порядку, – не выдержал Вертлюра.
– Пару недель назад, я же говорю, мы, то есть я с моими школьными друзьями, и ещё парой-тройкой левых челов, которые мне не нравятся и противны, мы все решили забухать на хате у друга. Напиться решили. Мы пили всю ночь, и с нами была моя знакомая, которую я сначала в бар пригласил к нам, а затем она присоединилась и к тусе на квартире у друга. Всю ночь мы пили, танцевали под музыку, какое-то танцевальное дефиле творилось на кухне. Из девчонок была только она, и все крутились вокруг, потому что девушки на таких встречах – всегда ядро, центр. Сам наверняка знаешь.