Юрта красного ворона

Дез Олла

– Мы не кочевники – глухо простонала я.

– Да, милая. Мы ученые. Я математик. Отец твоей мамы известный ботаник. Ты блестяще окончила Университет по классу химии и магии. Прости.

Папа помолчал.

– Сейчас уже деление на эти классы не так сильно как раньше. Никто уже на это внимания не обращает. Но все же в твоем случае это сыграло роковую роль.

Слезы лились и лились. Я теряла его вновь. Теперь уже окончательно. В моей душе еще теплилась надежда гордо пройти мимо него на одном из приемов. Теперь же даже надежду увидеть его мельком у меня отняли.

–

Кора! Я хочу, что бы ты сейчас поняла одно! Он не вернется! Нет, Кора. Он молод, горяч. И даже если не погибнет где-то в трущобах, влипнув в очередное приключение, то все равно не вернется. Он может спустя пару лет осесть в любом из городов. Я не хочу, что бы ты ждала его! Кора! Это приказ.

Я кивнула.

– Я не буду ждать его папа. Я даю тебе слово.

И я сдержала слово.

Уже на следующий день я появилась с родителями на очередном приеме. Моя головка была высоко вздернута вверх. Я смотрела на всех свысока, игнорируя смешки и шепотки. Я выше этого. И в свете это поняли. Ко мне снова подходили и приглашали на танец, рядом со мной крутились ухажеры, добиваясь хотя бы одного моего взгляда. А уж улыбка считала подарком от самого Темного Мага не иначе.

Только вот на душе скреблись кошки. Я знала, что не смогу ответить на ухаживания. Не смогу быть с кем то близка, не смогу полюбить. Что-то умерло во мне. И я была не в состоянии это возродить. Своими силами поднять эмоции любви из пепла, в котором они сгорели, я точно не смогу.

А вот магии было много. Она плескалась и переливалась во мне. Никогда еще ее не было так много.

Маман, моя добрая и словоохотливая маман сватала мне почти каждого кто приглашал меня на танец. Она очень хотела видеть свою дочь счастливой замужней девушкой. Только вот ее мечта вряд ли сбудется. И уже совершенно точно не в ближайшие пару лет. Именно так я ей и отвечала.

У мамы был неплохой магический потенциал. Он мог бы быть еще больше, только вот после удачного замужества она его совершенно не развивала. Ей всегда хватало любви моего отца и моей. Все что она имела, досталось ей по праву рождения, и было приобретено в сытой обеспеченной жизни. Ее родители рано умерли и мы с отцом составляли все ее счастье.

Но я безропотно посещала все рауты, только вот на малейшую попытку личного сближения отвечала отказом.

Так прошло четыре месяца, и я блестяще защитила дипломную работу. Меня хвалили. Мне пророчили успешное поступление в Магистериум. Я смеялась, расточала улыбки и слушала хвалебные отзывы. Только вот ночью я выла в подушку, я захлебывалась слезами от тоски по несбывшемуся и не знала, как с этим справится. Нет. Я держала слово. Я не ждала Виктора, только вот и жить без него у меня не получалось.

Я упорно занималась. Я была успешной студенткой, только вот и экзамены в Магестериум было сдать не просто. Более того. Туда просто так попасть на экзамен было нельзя. Тебя обязательно должны были туда рекомендовать. И сделать это мог один из профессоров самой Магистерии. Разумеется, делали они это неохотно. Потому что студенты бывают разные. Сегодня ты его рекомендуешь, а завтра он завалит экзамен. Поэтому рекомендацию было получить сложно. Но вот у меня их было целых три. Казалось бы всё здорово. Только вот и ответственности в три раза больше.

Поэтому

я забросила все развлечения и все светские рауты. Сидела и грызла учебники, стараясь быть совершенством во всем. Если уж меня постигла такая неудача с личной жизнью, то нужно добиться хотя бы успеха в учебе.

Поэтому в тот роковой день родители были в машине без меня.

Как потом показало проведенное расследование владельцы конюшен и дилижансов тайно сговорились и решили организовать покушение на министра транспорта и механики. Взорвать его в его же собственном изобретении – личном автомобиле. Развитие механики и в частности автомобилестроения подрывало их доходы и грозило полностью уничтожить весь бизнес. Только вот они наняли жутких лоботрясов и неучей. Я как химик могла рассчитать до грамма необходимый запас взрывчатого вещества. А они решили подстраховаться. И положили в два раза больше.

Рвануло на всю улицу. От взрыва пострадали не только машины на дороге что были в непосредственной близости от машины министра. Пострадали и жители близ лежащих домов. В особняках выбило окна. Взрывной волной разнесло тротуар. А в самой дороге зияла огромная воронка.

Министра в тот роковой вечер в машине не оказалось. В ней ехала на прием его беременная жена. Он потерял в тот день и жену и еще не рожденного ребенка. Да он остался жив, только вот подал в отставку уже на следующий день после похорон.

Машина моих родителей по ужасному, нелепому совпадению проезжала рядом с машиной министра в момент взрыва. Родители и шофер погибли на месте. А я через четыре месяца после ухода Виктора стала круглой сиротой. Родственников кроме родителей у меня не было.

Я осталась совершенно одна.

Глава 3. Ничто так ни ранит человека как осколки собственного счастья

— А теперь силой своего разума произведём трансформацию...

— Учитель, мне нечем.

Я впала в состояние сна. Я спала даже днем. Нет, глаза были открыты. Я даже следила за организацией похорон, я принимала соболезнования, но при этом спала и видела сны.

Вот папа мне объясняет математику. Вот мама рассказывает про свой первый бал и первый поцелуй. Сны были яркие красочные. И в них я неизменно была очень счастлива.

А потом пошли сны о том, чего никогда не было. Вот Виктор рядом. Он никуда не уезжал. Он любит меня и я ему дороже раскрытия магического потенциала. Мы вместе, я выхожу за него замуж, и у нас рождаются дети.

Во всех этих снах не было ни похорон, ни соболезнований и хохочущих шлюх, на бильярдном столе ни болезненных убивающих меня слов Виктора.

И сами похороны и все происходящее я помнила плохо. Я кивала как тот болванчик с головой на пружинке и ровным счетом ничего не соображала. Я только оправилась от одного удара и пока не представляла, как мне пережить новый. Только вот времени на то что бы зализать раны мне никто не дал.

Через две недели в мой особняк постучали.

Поверенный отца, нотариус и легист среднего звена. Они, по-хозяйски усевшись в кабинете отца, стали мне рассказывать мое незавидное положение. Да, по закону я была уже совершеннолетняя. Оно у нас наступает в двадцать два года. И опекун мне не положен. Только вот на этом хорошие новости закончились.