Ювелирная операция
Шрифт:
«Секретно.
Ростов-на-Дону, командующему Северо-Кавказским военным округом от начальника разведки 42-й мотострелковой дивизии.
По данным рейдовых групп специального назначения замечено снижение активизации НВФ [14] . Мелкие группы боевиков собираются на расконсервированных базах. Не исключена возможность подготовки крупномасштабной операции».
«Совершено секретно.
Москва. Начальнику ГРУ от начальника Второго Управления ГРУ [15] .
14
НВФ – незаконные вооруженные
15
Второе Управление ГРУ – управление агентурной разведки.
По данным дипломатических каналов, из США в Европу вылетел Муса Калаев. Джабраил Мамаев направляется в Брюссель (по всей вероятности, там тоже намечена встреча двух чеченских полевых командиров).
К тому же внедренная агентура в лагерях чеченских беженцев в Восточной Европе отмечает активизацию сепаратистских эмиссаров».
– Интересная комбинация получается, – прочитав это сообщение, удивился Крутов. – Активизация эмиссаров в лагерях беженцев верный признак того, что скоро в Чечню пойдут отряды новоиспеченных «борцов за веру». А вот резкие телодвижения двух реликтовых монстров сепаратизма, таких, как Муса Калаев и Джабраил Мамаев (бывший полевой командир и представитель президента Ичкерии (Ушастого) в Соединенных Штатах), заставляют крепко задуматься. Эти двое отличились множеством кровавых преступлений, собственноручно расстреливая пленных солдат и расчленяя православных священников. Российская Генпрокуратура неоднократно добивалась их экстрадиции для следствия и отсылала своим коллегам на Западе толстые тома уголовных дел. Но политика двойных стандартов надежно защищала монстров террора. До последнего времени оба ветерана сепаратистко-бандитского движения сидели по своим норам и, как говорится, не отсвечивали. И вдруг такой пассаж, сорвались с насиженных мест и, как угорелые, рванули на материковую Европу. Для чего? – Крутов пытливым взглядом обвел сидящих напротив своих помощников.
– Может, шакалы учуяли запах золотой падали, вот и рванули без оглядки, чтобы поучаствовать во всеобщем пиршестве, – литературно приукрасил свою мысль Георгий Пантелеев.
– И, вполне возможно, захотят возглавить весь этот бомонд, – добавил Коломиец.
– Вполне возможно, – согласился Крутов. Немного поразмыслив, добавил: – Вот только возникает вопрос, согласятся ли их юные коллеги по автомату и поясу шахида идти в подчинение к этим ископаемым?
Такую загадку действительно с кондачка не решишь, слишком много неизвестных. Сейчас, сидя за тысячи километров от Брюсселя и Копенгагена, трудно предположить, как себя поведут «молодые волки» по отношению к своим старшим товарищам. Тем более некоторые из них воевали вместе, и даже находились в подчинении. Махмуд Армашев, старший офицер департамента госбезопасности Ичкерии, был начальником разведки в отряде Джабраила Мамаева. А палач шариатского суда Рамзан Макушиев в свое время состоял в личной охране Мусы Калаева.
И если мастер заплечных дел вспоминал своего бывшего шефа едва ли не с теплотой, то отношения Армашева с Мамаевым всегда были натянуты, как проволока растяжки, и в любой момент могли перерасти в серьезный конфликт. Поэтому предсказать дальнейший ход событий было невозможно.
Крутов отправил заявку в штаб-квартиру ГРУ, чтобы аналитический отдел поднял досье на фигурантов и просчитал наиболее вероятный расклад на ближайшее время.
– Вот такая вытекает революшен ситуэйшен, – глядя на молодых коллег, задумчиво проговорил Крутов.
– Это что, когда верхи не могут, а низы уже не хотят? – с усмешкой спросил Пантелеев.
– Получается типа того, – утвердительно кивнул полковник, потом хлопнул в ладоши и добавил: – Ладно, не будем гадать на кофейной гуще, а перейдем к насущным проблемам. Итак, как наш Нельсон поживает?
В секретной переписке военной разведки адмирал Бастагин проходил под псевдонимом Нельсон. Так своего оппонента окрестил полковник Крутов, отдавая должное боевому опыту и профессионализму адмирала.
– Геннадий Викторович развил завидную деятельность. Каждый день по десять часов
– Ого! – присвистнул Крутов. – Это вооружение только-только начало поступать в «придворные» части, да и то в одиночных экземплярах, а тут такой невиданный размах.
– Игра стоит свечей, – вставил очередную едкую реплику Пантелеев.
– Вот именно, – согласился с капитаном Крутов.
– Что еще?
– Из Москвы прибыл фельдъегерь, доставил загранпаспорта на помощника адмирала Сергея Пелевеса и двух морпехов, старшего лейтенанта Звягина и сержанта Овсянникова. Он в группе Зятя исполняет обязанности снайпера, в прошлом спортсмен-пулевик, – доложил Георгий Пантелеев. – В паспортах проставлены Шенгенские визы.
– Ясно, в Копенгаген летят, билеты в «Аэрофлоте» на их имена наверняка уже заказаны. Геннадий Викторович работает по системе, четко работает, перед главной фазой зачищает все концы. – Полковник взял с журнального столика пачку сигарет и зажигалку. Закурив, выпустил густую струю дыма и продолжил свои размышления: – Они едут зачистить Бедуина. Но это вряд ли им удастся, он на продолжительное время уехал в отпуск. Разведчик, он ведь как дикий зверь, не только пользуется мозгами (логикой и тому подобным), но также доверяет и дремлющим внутри инстинктам. – Крутов сделал короткую паузу, вминая окурок в дно пепельницы. – За Пелевесом собирался отправить одного из вас, чтобы зафиксировать факт нахождения капитана третьего ранга в Дании. Но, судя по происходящим подвижкам в Европе, одного, без подстраховки, агента нельзя пускать. В Копенгаген полетите вдвоем. Местная резидентура вас обеспечит необходимыми документами, транспортом и спецсредствами. Летите через Варшаву, это получается на час раньше прямого московского. Так что Пелевеса будете встречать в спокойной обстановке. И зарубите себе на носу, никакого геройства, просто качественно выполненная работа. Это ясно?
– Так точно, ясно, – ответили молодые офицеры. Естественно, им было радостно оттого, что в заграничную командировку доведется ехать вдвоем. Но ни один из капитанов не подал виду.
– Хорошо, идите отдыхайте, – наконец распорядился полковник. – Завтра вечером вылетаете в Москву. По дороге в аэропорт я вас еще раз проинструктирую…
Оставшись один в гостиничном номере, Крутов тяжело вздохнул и вытащил из пачки очередную сигарету. Закурив, медленно подошел к окну, из которого открывался вид на ухоженную усадьбу. За высоким каменным забором под охраной двух патрульных милиционеров проживала семья вице-премьера одной из кавказских республик Рахмана Таймуратова. Все годы демократических веяний бывший офицер-афганец четко придерживался линии целостности Российского государства. За это время на него было совершено четыре покушения. Погибли два охранника и водитель, а сам Рахман получил тяжелое ранение.
«Стойкий оловянный солдатик», – подумал Родион. Таймуратова он помнил еще по Афганистану, командир мотострелкового батальона, с которым совместно действовала оперативная группа капитана Крутова от разведотдела штаба 40-й армии.
Столбик горячего пепла от тлеющего окурка упал и обжег пальцы Крутова, возвращая из плена воспоминаний к мысли об активизации в Европе остатков сепаратистской верхушки. Это не могло быть случайным совпадением, чувствовался почерк мастера, рука невидимого режиссера.
«Ведь не исключено, что горячие парни со свойственной им бесшабашностью схлестнутся в смертельном бою. Только кто это устроил? Неужели их хозяева, "рыцари плаща и кинжала", решили таким образом провести естественный отбор. Странно и непонятно, ведь их еще можно использовать в борьбе с федералами в Чечне… Больше походит на работу наследников Железного Феликса, эти ребята любят нечто подобное. Только не может этого быть. После ликвидации "Сказочника" в Буктаре западные спецслужбы берегут своих подопечных как зеницу ока, и агентуру ФСБ засекли бы еще на дальних подходах… Нет, что-то здесь не то».