Ювенальная Юстиция: суть проекта.
Шрифт:
Лукавство формулировки в том, что добровольность эта условная: попробуй отказаться от внедрения в твою семью надсмотрщика, которому ты будешь не вправе отказать в заглядывании в любую щель твоего дома, поскольку в случае несогласия твой ребёнок больше уже не «продолжает жить в семье», а просто «отбирается»…
На круглом столе «Семейное обустройство как механизм преодоления сиротства. Законодательный и практический аспекты проблемы», прошедшем 30 марта 2011 г. в Общественной палате РФ, вопрос о принятии закона о социальном патронате был поставлен «решительно и твёрдо». При этом лоббисты чрезвычайно сокрушались, что «какой-то совет по кодификации не пропускает его, да кто они такие, чтобы нам запрещать, но
«Детозащитникам» невдомёк, отчего это общественность так упорно стоит стеной на пути этого нововведения. А может быть оттого, что как ни назови ювенальщину — она всё равно просунет свои уши через искусный камуфляж. Ну не хотят родители, чтобы государство, вооружённое «стандартами правильного выращивания детей», вошло в каждую семью и нависло над их головой с неумолимостью гильотины. Ведь всем ясна нацеленность этих нововведений на нормальные семьи, а асоциальные — как ни крути, мало кому интересны.
Много «интересных новаций» предлагалось на этом мероприятии: и новые законопроекты, и сертификация приёмных родителей, и расширение прав опеки и передача их НКО. Правда, самих текстов предлагаемых законов никто, включая самого Б. Альтшуллера (по его признанию), так и не увидел, но в проект резолюции для одобрения, тем не менее, вписали.
В начале круглого стола его руководитель, председатель комиссии ОП РФ по социальным вопросам и демографической политике Е. Николаева объявила неограниченный регламент: «Сегодня выскажутся все, кто пожелает». Руководитель движения «Семья, любовь, Отечество» попыталась задать Б. Альтшуллеру, заменившему к концу заседания Николаеву, всего три закономерно возникших вопроса, абсолютно простых вопроса: «Как отразится предложение о расширении функций опеки и передаче их НКО на положении российских семей в ситуации, когда в законе отсутствует юридическая норма „жестокое обращение“?»; «Предлагается сертифицировать российские приёмные семьи — а как обстоит дело с сертифицированием приёмных родителей при международном усыновлении?». Правда, до третьего вопроса так и не дошло: г. Альтшуллер вдруг страшно разгорячился и не только бурно прервал вопросы, но и вовсе лишил докладчика права говорить и практически выставил с заседания, хотя предыдущие выступавшие никак не ограничивались.
Странно всё это, но не будем же мы думать, что он так разнервничался из-за того, что имеет какое-то отношение к международному усыновлению российских детей, и, конечно же, не станем слушать сплетни, что именно он и стоял у его истоков. Просто, наверное, порядок такой — говорят только «свои», из «своего» списка; «чужой» слова не получит, а если и получит, то будет «жёстко модерироваться»…
С марта 2011 г. жители Москвы пытались остановить принятие закона Москвы о введении УЭК (универсальной электронной карты) — документа, призванного стать тем файлом в общей базе данных, в котором будет аккумулироваться вся информация о конкретном человеке. «Это очень удобно!» — восклицают лоббисты, но отчего-то на ум приходит диалог в Общественной палате на круглом столе по поводу введения УЭК: «Не переживайте, всё равно всё будет принято», а также ответы из Уполномоченных организаций на письма, которые граждане направляют с отказами от присуждения им номера и выдачи УЭК: «По вопросам сохранности данных обращайтесь не к нам».
А уже назавтра после принятия московского закона родителям ряда школ предложили добровольно-принудительно («вы что, одни без карты будете?») составить договор на применение «универсальной карты школьника» для прохода в школу через турникет, записи оценок и оплаты питания в школьной столовой, на которой указывается «номер образовательного учреждения, ФИО, уникальный номер ученика и логотип
Весь май Москву лихорадило: 5 мая содомиты раструбили о том, что 28 мая, в День пограничников, на Болотной площади у памятника детям-жертвам пороков взрослых, они будут проводить «культурно-просветительскую акцию, посвященную истории отношения к гомосексуальности в культуре и науке». Накануне их «вожак» дал пресс-конференцию и поучаствовал в паре ток-шоу, хвастаясь потом в Сети, что «всего за 10 тыс. евро такую рекламу получили».
При всей своей выраженной агрессивности и «зацикленности» на тему «ниже пояса», через которую содомитам видится мир, они имеют обыкновение, потупляя глазки, «наивно» спрашивать: «А что такого, если мы пройдём весёлой толпой по улице? Имеем право! Ведь мы никого не заставляем следовать за нами — пусть просто смотрят».
К напускной скромности «мальчиков, возомнивших себя девочками» и «девочек, возомнивших себя мальчиками», добавляется избирательная слепота: видим 55 ст. Конституции, защищающую права граждан, видим 11 ст. Конвенции о правах человека, о свободе собраний, но дочитываем до запятой, после которой — «не про нас».
А жаль — в ч. З ст.55 Конституции РФ сказано: «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Да и в «Конвенции о защите прав человека и основных свобод», которую так любят цитировать содомиты, предусмотрены не только интересы московской группы содомитов: в п.2 ст. 11 говорится: «Осуществление этих прав не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц».
К тому же зрелище группы людей с деформированной полоролевой идентичностью опасно для демографической ситуации России независимо оттого, как они будут одеты — в «стринги» с перьями и стразами или офисные костюмы. Сам факт разрешения обществом выхода на улицы не совсем здоровых людей произведёт масштабную перемену в общественном сознании — это будет означать, что общество принимает эту патологию как норму и более патологией её уже не считает, а скорее наоборот — всё более склоняется к тому, чтобы считать норму патологией.
Все публичные акции, связанные с привлечением внимания к своей аномальности, тем более связанной со сферой низменных инстинктов, имеют почву явного нездоровья. По мнению видных учёных, профессиональных сексологов, членов Ассоциации сексологов России, (В. М. Маслов, И. Л. Ботнева, Д. Еникеева), гомосексуализм — социально обусловленная болезнь, подверженная законам социального заражения, и чем больше примеров искаженного полоролевого поведения (по-научному, «перверсий»), пусть даже с оговоркой «плохо», подрастающее поколение будет видеть на улицах, тем больше будет у них шансов пойти по искажённому пути формирования полоролевой идентичности, запутаться в представлениях о себе и стать вожделенной добычей уже сформированных гомосексуалов и педофилов.