Ювенилия Дюбуа
Шрифт:
ДАША: только искать. Ворошить каждый сантиметр пространства в поисках излечения. Можно подумать, что речь моя…
МИША: такая несуразная, несвязанная, но это ещё раз доказывает отсутствие фундамента под моими…
ДАША: ногами.
Миша и Даша начинают сближаться к центру, не замечая друг друга. Молодые люди сталкиваются, начиная ошарашенно оглядываться, не в силах что-либо сказать. Она смущенно отворачивается в одну сторону, он в другую (к залу).
МИША: Простите.
ДАША: И вы меня…
МИША: Не думал в такое время встретить на улице кого-то ещё, да в такой близости.
ДАША: Соглашусь.
МИША: Вы не сильно ушиблись?
ДАША: Ничуть. А вы?
МИША: Совсем нисколечко… Вы простите меня, но можно вопрос?
ДАША: Задавайте.
МИША: А что вы делаете в такое время на улице?
ДАША: Странно. Мне думалось, что ваш вопрос будет про моё имя.
МИША: М?
ДАША: Что вы спросите, как меня зовут. Ваш вопрос.
МИША: Простите, просто имя — это не так важно для меня. Надеюсь, вас это не обижает, но с точки зрения информативности, мой вопрос о том, что вы делаете в такое позднее время одна — куда более интимнее и острее.
ДАША: А ведь действительно… Тогда как же вы меня окрестили в своей голове?
МИША: Человек. Существо. Сознание. Первые три ассоциации.
ДАША: А вы тогда кто?
МИША: Ровно то же самое, что и вы. Поэтому мне не столько интересно ваше имя, сколько мотивы.
ДАША: Я вышла из-за бессонницы… Да и на свежем воздухе думается лучше.
МИША: Как чудесно! Вы очень интересный человек.
ДАША: Вы уже делаете вывод по одному ответу?
МИША: Безусловно!
ДАША: Очень наивно с вашей стороны.
МИША: А вы много знаете людей, которые выходят ночью, только чтобы подумать? Потому как их мыслям тесно в бетонной коробке!
ДАША: Тесно в бетонной коробке… Это вы хорошо сказали.
МИША: Спасибо на добром слове.
ДАША: Меня зовут…
МИША: Не говорите! Прошу вас! Хотите, угадаю?
ДАША: Попробуйте.
МИША: Вас зовут… дайте-ка подумать… Даша?
ДАША: Как! Как вы?!
МИША: Очень просто. Вас назвали одним из распространенных имён. Как, впрочем, и меня. Поэтому имя ничего не значит, понимаете?
ДАША: Вы Миша?
МИША: (смеётся) Вот вы и познали весь фокус. Не хотите пройтись со мной?
ДАША:
МИША: Думать вслух в два мозга куда сподручнее, не правда ли?
ДАША: Ещё не знаю, но не терпится проверить.
Акт четвёртый
Миша и Даша неспешно идут плечом к плечу на зрителя. Поначалу молодые люди молчат, собираясь с мыслями. Привыкают друг к дружке. Тишина длится не более двух минут.
ДАША: Что же вы молчите?
МИША: Простите?
ДАША: Сказали, что будем думать вместе вслух, а сами…
МИША: А я ведь действительно задумался про себя, по привычке.
ДАША: И о чём же вы задумались?
МИША: Да всё о том же: что именно во мне определяет моё «Я».
ДАША: И?
МИША: И единственный ответ — это опыт.
ДАША: Тогда почему вы до сих пор…
МИША: Может, будем обращаться на «Ты»?
ДАША: Почему ты до сих пор думаешь тогда об этом? Ответ ведь найден.
МИША: Всё равно как-то не верится… Своё «я» всегда казалось чем-то более сакральным и сложным, а тут получается, что человек в принципе неиндивидуален. Сама подумай: если опыт получает один, то и аналогичный опыт получает другой. Всё различие колеблется в деталях: в достатке семьи, в полноценности таковой и в прочем, но структурно — человек неоригинален.
ДАША: И теперь, разве для тебя это что-то меняет?
МИША: Пока тяжело сказать, но что-то внутри немного поугасло, понимаешь? Всю жизнь мы чувствуем неосязаемый волшебный трепет. Каждый человек чувствует себя особенным. А потом, в какой-то момент, начинаешь понимать, что, как ни старайся, а ты просто очередная копия. Ничем не лучше любого другого человека. Даже если этот человек сумасшедший или убийца или же наоборот, праведник. Мы все одинаковы и нет среди нас избранных, плохих, хороших. Сейчас мне кажется, что бог не стал бы создавать таких бесполезных существ, чей главный инстинкт — размножение.
ДАША: Забавно. И ты прикинь до чего дошел этот инстинкт, раз так вплёлся в целую социальную эволюцию. Сколько этапов было преодолено, и все мы думали, что это прогресс, что и войны — сподвижник технического прогресса, что увеличение заводов — повод повышать демографию. Но если задуматься, то ведь внутренний червяк всё время давал нам незначительный повод совершить предначертанный грех. Как же теперь появиться новому человеку (и я сейчас не имею в виду физическое рождение). Как родиться новой идее, когда все влиятельные круги, почти все творческие деятели, все нищие духом — не видят изначального краха? Где же величие личности?