Ювенилия Дюбуа
Шрифт:
Я рассказываю эти неоформленные идеи Н., которая восторженно пишет: «Я никогда об этом не задумывалась». Да, Н., я тоже. Но вот теперь, когда мой монотеатр устраивает моноконцерты — приходится продумывать много деталей.
Сальвадор Дали говорил, что гением стать легко, нужно только заиграться. И учитывая, сколько автобиографичной лжи писал этот человек, то выбранный мною пусть познания ничем не хуже. В конечном итоге побочная мишура отпадёт, оставив самое нужное и практичное.
Спустя полгода «глухого»
Вытаскивать на свет собственную личность тогда казалось невозможным. Ведь в таком случае мой латентный вуайеризм мог сойти на нет. Нельзя переступать черту между мыслями и телесностью. По крайней мере сейчас, когда я нашел интересное развлечение. Можно сказать: открыл новый жанр для своего импровизированного театра.
Как итог, было решено попытать шансы свести Н. со своим знакомым. Сваха из меня ещё та, да и Н. чуть ли не прямым текстом говорила о своей влюбленности именно в мой образ. Не прямым текстом, разумеется, но её чувственное напряжение проходило сквозь экран.
Потенциальный жених казался куда симпатичнее и интереснее меня в жизни. Ко всему прочему он находился в том возрасте, когда мальчики старались найти себе кого угодно, лишь бы познать тайны женского очарования.
Немного отходя от темы.
Создаётся впечатление, словно только в этой стране люди постоянно спешат жить, пытаясь закрыть мыслимые и немыслимые гештальты. Но прежде, чем их закрывать, единицы и нули, образующие свою видимую личину, уверенно обрастают быстрыми недосказанностями. Проще говоря, в попытках вобрать в себя самое лучшее от культуры (в кавычках), мои соотечественники создают только вопросы, которые не так просто закрыть налету. Сам же груз, будь то неудачная любовь или нереализованная деятельность, только и делает, что накапливается. Психика не резиновая. Стоит не забывать об этом.
Т. ожидаемо быстро купился на уговоры. Да, дружище, Н. именно та самая жертва, которая тебе нужна. Учитывая моё частичное влияние, уговорить «подружиться» не кажется совсем уж плохой идеей.
Самой Н. я плету чушь о бездумной влюблённости моего знакомого в её очаровательный образ с фотографий.
«А благодаря моим рассказам, Т. заведомо без ума и от твоей души. Понимаешь? Стоит ли мне говорить, что встретить человека, который будет ценить не только твоё тело, но и ум — крайне сложно. Просто пойми это, Н…»
Радость и возбуждение. Одна эмоция и один процесс. Так приятно что-то создавать, а рушить скорее ещё приятнее…
«Голубки» начинают общение, только в отличие от меня, Т. быстро берёт девочку в оборот, предлагая погулять. Та соглашается, хоть и с лёгкой заминкой. Доминирование обезоруживает её.
Сам же Т. держится молодцом, попутно осведомляя меня о каждом шаге. Мне приятно такое доверие. Стараюсь поддерживать отеческий тон (по представлению тех дней и кинообразов),
Как же мне нужно раздеть Н. чужими руками! Я жду словесный отчёт со всеми подробностями, правда, пока до этого далеко.
Первые прогулки проходят успешно. Вот Т. рассказывает о первом поцелуе. Вот он делится тем, как трогал Н. за ягодицы.
Моё лицо, как и с самого рождения, мало что выражает, но в мыслях я снимаю кожу со своего товарища. Я буквально вырезаю его лицо, криво фиксируя строительным степлером на себе. И вот уже я целую Н., неловко обхаживая руками её ягодицы, пытаясь казаться максимально впечатляющим.
Такая фантазия не имела бы такого сексуального подтекста, если бы не мысль о собственной причастности. Как же я упиваюсь собой! Разумеется, сейчас я вижу в собственном поступке элементарную гордыню, сравнимую с болельщиками спортивной команды, которые употребляют связки «мы забили гол», «мы выиграли». Снова приходится возвращаться к теме о желании быть причастным к чему-то большему. Но в этом подростковом фрагменте я хотя бы действительно играл роль нападающего.
Сила воли и странное желание смогли подчинить волю двух людей. Для начала неплохо. Но что будет дальше, когда мне надоест?
Не все моменты в этой истории оказались мне подвластны. В один из дней Т. пришел навестить «затворника». Когда я открыл железную дверь, то с ужасом увидел живую Н… Она стояла, такая взволнованная, с круглыми глазами, полными невинности. А я, не спуская маски безразличия и хороший тон, съёжился весь внутри, мечтая о том, когда же эта парочка уйдёт.
К слову, несмотря на страхи и опасения по поводу Н., ничего сверхъестественного не произошло. Особенно сильно я упивался поведением этой девочки, наивно полагавшей о моём неведении про закулисье.
Мой товарищ обещал наивному существу конфиденциальность, но подросткам определённо не стоит верить. Зерно гордыни всегда будет перевешивать правильность и честь. По крайней мере, до тех пор, пока будоражащие (сознание) открытия не перейдут в статус бытовой тоски.
Через какое-то время Н. сама поделилась новостью о своих отношениях. Я искренне удивился, поздравив её.
Я был уверен: моя воля смогла подчинить волю Н… Я думал о собственной силе, не замечая очевидного: эта девочка делала описанные манипуляции не по причине повиновения, а по собственному желанию вызвать во мне ревность.
Её неудачная попытка растрясти меня таким «взрослым» способом привела ровно ни к чему. Его величество «глупость» в моём лице остался непоколебимым. Когда до Н. дошла вся тщетность, она рассталась с моим товарищем.
К удивлению, незаметно для себя, я привык к обществу этого создания, и мы даже иногда гуляли вдвоём просто в роли друзей. Как вдруг…
Новое признание.
Она посмела в лицо сказать мне о своих чувствах. «Я люблю тебя» — говорит девочка безразличному мальчику. «С самого начала я хотела быть с тобой» — в продолжение.