Ювента
Шрифт:
– Ну а чё – зато воздух чистый! И девчонок вокруг орава. Радоваться же надо…
– Иди ты на хер…
– Обязательно. Дорогу покажешь да вместе пойдем. Ну рассказывай, чё – девчульку себе какую-нибудь в койку определил уже?
– Чего? Кто о чём… Я тут второй день всего…
– Ну и что? – как будто с возмущением спросил звонивший. – Я в твои годы баб как орешки щелкал. Из постели выползать не успевал…Там у меня и взрослые были, и молодые, и…
– Кто? Пенсионерки?
Жора засмеялся, чем-то поперхнувшись. Семочками, наверное. На перерывах он обычно только и делал, что
– Мне не до смеха, честно. Я тут два дня всего, а уже все бесят – признался вожатый.
– Да ладно тебе, не рычи. Понимаю – мужику в твоем возрасте там работать стремновато – сказал очевидное Жора. Макар и сам это прекрасно понимал, но когда это подмечали и другие, то ему становилось как-то по-особенному обидно. – Я-то в твои годы уже в моря ходил и на своей тачке ездил. И это при том, что у меня тогда уже Катюшка с Лёшкой были…
О себе любимом знакомец Макара мог говорить часами. Все его истории Мак слышал уже не единожды и не по одному кругу, поэтому переслушивать вновь всё это собрание жизненных очерков не было никакого желания.
– Началось… Не сыпь мне соль на рану, зануда. И без тебя тошно – пробурчал Мак в надежде, что его приятель вскоре перейдет на другие рельсы, поближе к сути дела. – Тебе чё надо-то? Говори давай, пока меня тут с вилами искать не начали.
– Так это… Короче слухай – я ж тебе по этому поводу и звоню. Тут дело такое – у нас начальник ищет продавца в магазин. Ну, у нас тут при сервисе, который. Прошлый на кармане попался, его Егорыч под пердак и выпнул. Я ему про тебя сказал, так что ты на карандаше, ежели чё. Работа там плевая. Кое-чего запомнить, кое-чему научиться, и всего делов. А если с деталями запутаешься, я в помощь. Сам же знаешь – я с бричками сорок лет вожусь…
– Я помню – смог перебить его Макар. – Ну здорово, чё могу сказать… А по зарплате там что?
– Хрен знает. Это уж ты с Егорычем обкашляешь.
– Ладно, ясно. А… А от меня нужно что-то?
Несмотря на умеренное спокойствие в разговоре, вожатый сейчас чуть ли не лопался от щенячьего восторга и с трудом мог поверить собственным ушам. Слушая человека на другом конце, вожатый улыбался в пространство и переступал с ноги на ногу от волнения. Ай да Жора, вот ведь удружил! Недаром этот пузан всегда нравился Макару. Да – поболтать и приврать о своих похождениях он любил, но зато и мужик был душевный и клевый – на такого всегда можно было положиться.
И как же всё это было вовремя. Макар уже и забыл, когда ему в последний раз так везло в этой никчемной жизни.
– Не, пока ни чё не надо. Егорыч сказал, что в течении дня всё решит, так что к вечеру жди. Я так думаю, что на примете у него никого нет, раз он у нас тут шуршать стал, поэтому ты тут единственный кандидат. Завтра утром сможешь подъехать, если чё?
– Без проблем, сто пудов – ответил Мак, сдерживая идиотский смешок. – Блин, да если надо, я вообще приползу. Лишь бы отсюда в Ладный свалить.
– Понял. Ну тогда давай – буду тебя держать в курсе. Пока время есть, иди там хоть девок пощупай, да мне потом расскажешь, как щупается…
– Ага, обязательно.
– Ладно, пошел я работать, пока там всё без меня не угробили, черти. До связи.
– Окей, хорошо. Спасибо, Жор.
– Спасибо не булькает. Потом сочтемся, шкетяра.
Остроумный ответ вожатый придумать не успел – Жора повесил трубку и оставил Макара наедине со своим счастьем и неверием в собственное везение. Убрав телефон в карман, Мак снова уставился на небо – чистое, синее, недостижимое. На его фоне где-то вдалеке птицы казались крохотными точками,
Запах свободы.
От хороших новостей время для Макара шло почти незаметно.
Пролетели занятия, на которых пионеры порой косились на своего вожатого, не понимая причины его хорошего настроения. Пролетел обед и ужин, за которыми Мак был на удивление разговорчив и даже поинтересовался у Карины с Валерой, справляются ли они с детьми.
Пролетела и репетиция. Зоря, которую Мак освободил от обязанностей почти на весь день, успела придумать сценарий и отрепетировать его с пионерами, в то время пока ему самому было дано задание изготовить реквизит для выступления. На волне энтузиазма вожатый отобрал нескольких девочек, проговорившихся ранее, что они умеют рисовать и вырезать из картона. Мастерицы были включены в его бригаду и помогли изготовить все нужные для постановки Зори “штуки”. В сценарий вечернего номера Макар решил не вникать. Тем более, что ему это было уже совсем не ни к чему.
Пока пионерки вырезали уши для обезьян-бандерлогов, а сам Макар орудовал скотчем и склеивал большие коробки друг с другом, которые должны были послужить костюмом какому-то обезьяньему королю, голова у него была занята насущными размышлениями.
“Надо будет еще Эле сказать, что я сваливаю” – выстраивал план действий Макар. – “Или ну на фиг? Не, скажу. А то опять в обиду уйдет. А так хоть до города может подбросить. Она ж обещала. Если отвезет – будет круто. А если откажется или встанет в позу – плевать. Можно и на такси доехать, как раз немного денег осталось. Или нет? Не… Если и осталось, то совсем мало, а мне еще по городу херачить. Это ж тоже бабки… Ну…тогда придется ехать завтра утром на автобусе. На вечерний уже не успею. Рано утром. Раньше, чем обычно. М-да… Хорошо бы душ принять. Дома же он сломался, а воду кипятить будет некогда. Ай, блин – еще же шмотки собирать. Придется это делать с вечера. Тогда надо будет сумку хоть домой закинуть, как приеду. А то потом буду таскаться с ней по всему Ладному. Так…а чё делать с зарплатой за эти два дня? Я ж работал… Значит должны заплатить хотя бы за это. Или не должны? Черт знает… Ой, да и хер с ней – пусть себе оставят. Из-за копеек этих еще суету разводить…”.
К вечернему мероприятию всё было готово. По гордым заявлениям Зори, сценку они отрепетировали удачно и теперь оставалось только выступить в самом клубе. Дети с ролями справлялись и в целом ей даже всё нравилось, пусть и с оговорками. Ваня так и вовсе настолько слился с ролью обезьяны, что, видимо, не собирался выходить из образа до самого окончания выступления, судя по его бесконечным кривляниям. Он прыгал с кровати на кровать, бегал за всеми подряд, издавал угрожающие гортанные звуки, оттопыривал уши и передразнивал каждого, кто проходил мимо него, а также до усрачки пугал прохожих, выпрыгивая на них из-за кустов. И так продолжалось ровно до тех пор, пока Макар не пригрозил ему отстрелом бешенного животного, который он клялся провести собственноручно, закрепив обещание крепким подзатыльником.
Теперь же, за тридцать минут до мероприятия, дети готовились к походу в клуб, примеряя на себя весь изготовленный реквизит. В коридоре царила рабочая суматоха и галдеж, то есть самое обычное явление в преддверии почти любой вечерки.
– Макар – обратилась Зоря к напарнику, когда он наносил кистью последние штрихи на обезьяньих ушах. – Короче смотри – вот листок, на нем расписано, когда и какую музыку включать. Там кое-что пригодилось из твоей скачанной, кое-что я сама нашла, не суть. Музыку я пронумеровала, ее нужно просто вовремя поставить и всё. Я бы и сама встала, так и хотела изначально… Но они там с выходами тупят, поэтому я буду за кулисами ими рулить.