Ювента
Шрифт:
Вместо этого Макар думал о другом…
Для чего вообще было лезть в этом дело? Только ради сигарет? А, может, ты просто хотел лишний раз потешить себя любимого? Какой смысл давать советы в том, в чём ты и сам до сих пор толком не разобрался? Зачем пытался успокоить человека и забрасывал его ложными убеждениями, в которые ты и сам не веришь?
Никто никому в этой жизни не предназначен – это факт. Никто не гарантирует, что ты не умрешь одиноким. Никто не сможет пообещать тебе, что твое скучное бытие вдруг разбавит нежная любовь. Ты можешь прожить всё отведенное тебе время в гордом одиночестве, отвыкнув от звонков по телефону
Наверное, ты просто хотел показаться хорошим? Или умным? Или знающим всё обо всём на свете, но при этом на пороге своих двадцати восьми ничего в жизни не имеющим?
Вопросов и мыслей в голове крутилось много, и осознание всего, что повлекла за собой эта авантюра, наверняка будет приходить к нему еще какое-то время. Это вожатый знал абсолютно точно. Такой уж он был человек – ковырялся в себе даже тогда, когда делать это было либо уже поздно, либо попросту бесполезно.
Зря он полез в сердечные дела глупых подростков. Однако, с другой стороны, для себя Макар получил именно то, что хотел – свое заветное курево, а вместе с ним в довесок и еще один значимый урок на будущее…
Не суйся туда, куда тебя соваться не просят.
Макар уже очень долго стоял под душем недвижимо, обливаясь горячим потоком воды. Совсем недавно у него появилась такая привычка.
Продовольственная война
Мак и Зоря мирно посиживали на лавке у большой детской площадки, стараясь приглядывать за своим ненаглядным седьмым отрядом и при этом не умереть со скуки.
Время неспешно подбиралось к обеду. Погода на улице стояла хмурая, поэтому вожатые решили выгулять детей на тот случай, если вдруг начнется дождь и весь оставшийся день им придется провести в стенах корпуса. Сырая июньская прохлада то и дело давала о себе знать – холодные ветер частенько налетал на “Ювенту” со всей своей могучей силой, пробирая до костей и заставляя кутаться в теплые вещи. Макар обожал такую погоду, а вот Зоря, по всей видимости, не особо. Наверняка там, откуда она была родом, июнь не имел привычки менять свою градусную планку по несколько раз в месяц, обращаясь то к солнцепеку и духоте, то холоду, выбивающему из колеи.
Девушка сидела на лавке, одетая в теплую толстовку, штаны и шерстяные носки, натянутые под кроссовками. Вид у нее был забавный, и Макар не уставал придумывать по этому поводу всё новые и новые шутки, которые, правда, забавили только его самого.
– А тебя чё – в такую погоду жирок уже не греет, что ли? – с серьезным лицом спросил Мак.
– Тебе не надоело еще? Ты бы лучше с таким энтузиазмом мероприятия придумывал, а не шутковал – парировала его нападки Зоря. – Вчера вон как позорно выступили…
– Опять по новой…
– А ты как хотел?
– Никак. Хотел бы, чтоб ты меня не пилила из-за всякой хрени…
– Это не хрень, а работа.
– Поздравляю… – ответил Макар, забираясь на лавку с ногами и тесня напарницу. – Ты тоже идеями не фонтанировала, уж если на то пошло.
– Я же не могу вечно всё придумывать. И так все вечерки на мне.
– Да в жопу эти мероприятия, Зорь. Кому они уже на фиг нужны? И так несколько дней не разгибаясь их клепали. Лично меня они уже
– Так вот поэтому и надо как можно лучше выступать…
– Зорь, если хочешь париться – парься. Только тогда меня хоть не грузи.
– Ишь ты – какие мы деловые.
Макар закатил глаза. Порою “правильность” напарницы просто поражала вожатого и вызывала у него легкую изжогу.
– Будь ты проще. Сама подумай – зачем нам из штанов выпрыгивать? Премию получим, что ли? Малым вон вообще чихать на все эти пляски по сцене. Им мало надо – раз тридцать с горки скатиться, да на карусели себя раскрутить так, чтобы голова закружилась и потом еще блевать полчаса в кустах…
– Как у тебя всё просто. И почему я уже не удивлена? – выдохнула Зоря.
– Да и к тому же – продолжил Макар, игнорируя напарницу. – У нас от вечерок остались только танцы с хоряги, да эта “Битва хоров”. И то и другое – порожняк. Особенно учитывая то, как наши с тобой “Бандерлоги” всю смену репетировали эту ерунду. Победы нам не видать, поэтому пусть хоть щас макаки отдохнут. Они сюда за этим и приехали.
Зарина промолчала. Девушка наверняка понимала, что переубеждать своего напарника, у которого уже давно устоялся свой “особенный” взгляд на этот бренный мир, будет совершенно бесполезно. Да и неблагодарное это дело – переучивать дикаря, который переобучению не поддается вовсе. Сама же вожатая наверняка ждала окончания смены только потому, что для нее это был единственный спасительный мост на другую сторону, подальше от Макара. От нервов и злости к спокойствию и благоденствию. И пусть она уже и успела к нему привыкнуть – продолжать это “сожительство” девушка точно не собиралась.
Очередной шквал ветра налетел на центральную площадь лагеря. Зарина еще сильнее съежилась и убрала ладони в рукава толстовки, пытаясь согреться. Макар в очередной раз издевательски захохотал, наблюдая за потугами своей напарницы, за что получил справедливый пинок, что совсем его не расстроило.
Однако, как только вожатый заметил Юру, проходящего мимо их места дислокации, он мгновенно поменялся в лице.
– Привет Юр – первой поприветствовала вожатого Зоря.
– Привет, Зорь. Здорово, Макар…
– Как твои дела, красотка? – задал вопрос Мак, который удивил не только Юру, на и Зорю.
– Чего? – переспросил блондин, в надежде, что он просто ослышался.
– Ничаго – передразнил Мак. – Красивая ты барышня, говорю.
Казалось, что он дурачится, но выражение лица Мака говорило как раз об обратном. Напряжение нарастало. Становилось понятно, что вожатый седьмого отряда не просто дразнит парня, а откровенно издевается над ним.
Снова. Опять…
– Чё тебе надо, Макар? – уже на полном серьезе спросил Юра.
– Ничего. Я разве у тебя что-то попросил?
– Дурака не строй. Это уже не в первый раз происходит. У тебя какие-то проблемы? Или я тебе что-то сделал?
– Ты мне – ничего.
– Тогда в чём дело? – начал раздражаться Юра.
– Ни в чём. А у тебя в чём?
Юра не стал отвечать сразу. Бросив взгляд на Зорю, которая так же, как и он, не понимала, что вообще сейчас происходит, вожатый решил успокоиться и не играть с Макаром по его правилам.
– У тебя с головой, походу, всё плохо, Макар. Полечись на досуге, а то крыша протечет. Пока, Зорь. Я пошел.