Южаночка
Шрифт:
– Кто это там поет? – произнес чей-то заспанный голос, и с ближайшей к печке кровати поднялась кудлатая головка со съехавшим на затылок чепцом.
– Душки! Это привидение… Ай, как страшно! – пугливо пропищал другой голосок.
– Привидение у печки! Ай-ай, боюсь-боюсь!
– Это не привидение, а разбойник!
– Разбойник забрался в печку!
– Нет, нет! Он стоит около печки, я вижу его черную фигуру. Ай-ай-ай!
– Нет, это не разбойник! Разбойник не станет петь.
– И так хорошо петь! Так чудесно! – восторженно отозвался новый
– Слушай, если ты не разбойник и не привидение, то кто же ты там, фигура у печки?
– Да, да, кто ты? Кто ты? Говори скорее! – понеслось изо всех углов длинной полутемной спальни.
И тут какая-то белая тоненькая фигурка поднялась с постели, вытянулась во весь рост и одним прыжком перескочила на высокий ночной столик, стоящий как раз под висящим над ним ночником. Затем к ночнику протянулась маленькая ручонка, и в тот же миг в дортуаре младших стало светло как днем.
< image l:href="#"/>Глава VIII. Новые подруги
– Ах, что за красоточка девочка!
– Это новенькая?
– Ты новенькая?
– Прелесть! Очарование! Позволь мне, душка, поцеловать тебя!
– Смотрите, у нее волосы как смола!
– У нее смоляные кудри!
– А глаза точно две звезды!
– Савельева, ты могла бы не прибавлять «две». Всем известно, что трех глаз у людей не бывает.
– Не учи меня, Лина Фальк! Ты несносна!
– Mesdames [9] , не ссорьтесь. Новенькая, как тебя зовут?
– Как твоя фамилия?
– Послушай, ты ужасно хорошенькая! Настоящий амурчик. И какая румяная!.. Мы все такие бледные перед тобой. А Фальк, так та около тебя тень-тенью. Впрочем, Фальк первая ученица. Учится лучше всех…
– Оттого что Фальк зубрила. Пережевывает по сто раз каждую строчку.
– Неправда, ты сама зубрила-мученица! Отвяжись от меня… Новенькая, отвечай же нам. Что же ты молчишь как рыба?
9
Дамы; здесь: девочки (франц.).
Оглушенная градом посыпавшихся на нее вопросов, затормошенная всеми этими, так неожиданно окружившими ее девочками, Ина вряд ли могла сразу удовлетворить их любопытство. Шум, смех, бурные излияния восторга и начинавшая уже разгораться пикировка – все это ошеломило не привыкшую ни к чему подобному девочку.
К тому же все эти незнакомые институтки, в свою очередь, завладели вниманием Ины. Таких девочек она в своей жизни еще не видела. Там, на далекой южной окраине, под горячими лучами солнца, среди благодатной природы, где прошло ее раннее детство, она видела здоровых, рослых, загорелых и румяных детей. Эти же девочки были такие худенькие, изжелта-бледные, хрупкие и слабенькие на вид, точь-в-точь как ранние, чахлые северные цветочки. Правда, две-три из них казались толстушками,
Наскоро оглядев своих новых подруг, Ина со свойственной ей живостью объявила, что ее фамилия Палтова, а прозвище Южаночка, что приехала она с Крысой из полка, с дальней окраины России, к дедушке и Сидоренко, и что не успела сюда попасть, как уже была наказана Крысой.
– Южаночка! Какое прелестное, поэтичное имя! А зовут как? Ина? Тоже чудесно! А кто это – Крыса?
– Южаночка! Южаночка! Ах, как это хорошо звучит! – восторгалась худенькая белокурая девочка с большими синими глазами.
– Да врет она все! И смеется над нами! – неожиданно рассердилась Фальк – высокая, белобрысая, некрасивая, с подслеповатыми глазками и золотушным лицом. – Только спать по ночам не дает, – всех перебудила, бессовестная! Проучить бы ее хорошенько! – метнув в сторону Ины сердитый взгляд, заключила она.
– Ну, да! Так вот сейчас и проучить! Уж очень ты прыткая, Каролина! – выступила вперед миловидная курносенькая девочка с препотешно торчащими из-под чепца вихрами непокорных волос и, бесцеремонно взяв Ину за руку, обратилась к ней:
– Послушай, новенькая, расскажи толком, какая такая Крыса тебя наказала?
Южаночка быстрым взором окинула вихрастую девочку и улыбнулась ей доверчиво и ласково. Эта девочка, со своим вздернутым носиком, быстрыми темными глазками и с короткой заячьей губой, не скрывавшей редкие, как у щуки, острые маленькие зубки, очень ей понравилась.
– Меня наказала Крыса, то есть Эмилия Федоровна Бранд. Разве вы ее не знаете? – в свою очередь, спросила столпившихся вокруг нее девочек Ина.
– Ха-ха-ха! Ха-ха-ха! – дружно разразились веселым смехом четыре десятка детских голосов. – Ха-ха-ха! Вы слышите, mesdam’очки, это она нашу Мильку Крысой прозвала, ха-ха-ха!
Вихрастая девочка обвила рукой плечи Ины, ласково заглянула ей в глаза и со смехом воскликнула:
– Молодец, Южаночка! Вот ведь как остроумно окрестила Мильку! Люблю за это! Молодчина! И я такая же! Познакомимся же: меня зовут Даня Верховская, а прозвали меня все эти, – тут курносенькая бесцеремонно ткнула пальцем в подруг, – Щучкой. Зубы у меня, видишь ли, как у щуки, ну вот щучка и готова. У нас это просто делается, в один миг!
– А меня прозвали Цаплей. Моя фамилия Цаплина, а зовут Зоя!
И миловидная, синеглазая, белокурая девочка, только что громко восторгавшаяся наружностью Ины, выступила вперед.
– А я Гаврик! Шалунья Гаврик, честь имею представиться! – и откуда-то вынырнула необычайно живая, подвижная девчурка лет одиннадцати, с бойким, задорным и насмешливым взглядом синих глаз и коротко остриженной, под гребенку, как у мальчика, головкой.
– Я – Жемчужинка!
– Я – Николаева!
– Савельева!
– Ланская!
И тут целый град имен, прозвищ и фамилий посыпался на Ину.