Южная пустошь 4
Шрифт:
— Что ты хочешь, Зелейна? — хмуро спросила я, мысленно перебирая пузырьки с лекарствами, которыми мы накачала Хелейну перед поездкой. От боли, от воспаления, от кровотечения, от усталости… Нам пришлось смешать содержимое сразу всех бутылочек, рискуя получить какой-нибудь не очень приятный побочный эффект.
— Мы с Амилом решили, что отделять от вас слишком рискованно. Мой сын не хочет потерять свободу, попав в руки кларинских шлюх. Эти женщины потеряли всякий разум и стыд! И осквернили себя, взяв в руки оружие, чтобы убивать мужчин, накидываясь
— Зелейна, хватит! — остановила я поток оскорблений, — Я не желаю слушать твои рассуждения о роли женщин и мужчин. Мне не нравятся местные порядки, но я не разделяю и твоего мнения об истинной роли женщин. Однако я держу свое мнение при себе и позволяю другим жить так, как они хотят. И если вы с Амилом хотите поехать с нами, то у меня будет всего одно условие: ты перестанешь говорить со мной, или с кем-нибудь другим, — благоразумно добавила я, — о том, что должна и что не должна делать женщина. Пусть каждая из нас сама решает этот вопрос. Договорились?
Зелейна поджала губы. Она хотела отказаться. Все ее чувства противились тому, чтобы согласиться со мной. Однако она прекрасно понимала, если вдруг кто-то из амазонок посягнет на свободу ее сына, она ничего не сможет сделать.
— Договорились, — буркнула она. И добавила с вызовом, — но свое мнение я все равно не изменю!
— Это и не требуется, — пожала я плечами, — ты можешь думать и поступать так, как считаешь нужным. Главное, чтобы твои поступки не вредили всем нам.
Едва недовольная Зелейна, получившая то, что хотела, ушла, как ко мне подошел Амил. В отличие от своей матери он выглядел задумчиво и немного растеряно.
— Спасибо, что позволила нам остаться, — осторожно улыбнулся он.
— Пожалуйста, — пожала я плечами. — Я не желаю тебе зла, Амил. Ни тебе, ни твое матери. Но буду очень благодарна, если ты присмотришь за ней и проследишь, чтобы она не болтала лишнего. Если амазонки услышат ее рассуждения, то вполне могут принять их на свой счет и оскорбиться. А нам не нужны стычки… понимаешь?
— Понимаю, — кивнул он. И пообещал, — я поговорю с ней. И присмотрю…
— Вот и отлично, — улыбнулась я.
И Портожа мы выехали через четверть свечи после нашего разговора. В этот раз расстановка в отряде немного изменилась. Аррам по-прежнему ехал впереди, но я теперь старалась держаться рядом с Хелейной, которая ехала ближе к концу нашей кавалькады, там, где было безопаснее всего. Мы с Аррамом очень переживали за девочку, а наемник не без оснований боялся, что если рядом с ней не будет женщины, и не просто женщин, а Лунной сестры, то Хелейна предпочтет умереть в седле, но не признаться мужчинам, что она устала. Или что боль в раненной руке сводит ее с ума… В Королевстве Кларин воительницы никогда не показывали свою слабость перед рабами. Это считалось
Однако Аррам не мог ехать впереди без сопровождения женщины, не рискуя нарваться на излишнее внимание со стороны местных амазонок… Именно поэтому, скрепя сердце, я попросила Зелейну изображать из себя хозяйку каравана. И теперь она ехала во главе нашего отряда вместе с Аррамом. Они о чем-то говорили, но я была слишком далеко и ничего не слышала. И это нервировало меня еще больше.
— Ваше величество, — тихо позвала меня Хелейна, когда край солнца коснулся горизонта. Мы ехали уже больше трех свечей и удалились от города на довольно приличное расстояние.
— Что случилось, Хелейна? — встревожилась я. — Как ты себя чувствуешь?
— Рука, — прикусила губу и попыталась улыбнуться она, — болит очень сильно… Аррам сказал, когда будет невмоготу сказать вам… Чтобы остановиться на отдых… я бы хотела отдохнуть, — она еле слышно застонала, прикрыв глаза, чтобы не выдать как ей плохо. И выдохнула, — через пару свечей…
Ну-ну… через пару свечей… я нахмурилась. Вид у девчонки был такой, как будто бы она вот-вот потеряет сознание. И я, натянув поводья, закричала как можно громче:
— Привал! Аррам! Привал!
Шатры мы ставить не стали, и даже костерок развели крошечный, только чтобы Хелейну согреть: как солнце за горизонтом скрылось, так знобить ее стало, температура поднялась. Видимо не удалось избежать воспаления.
— Плохи дела, — шепнул мне Аррам тихонько, чтобы никто не услышал, — слишком близко от города. И Хелейна плоха… Говорят Файлина кинжал свой соком цикуты обмазывала…
— И ты молчал?! — выдохнула я. — Надо было в городе остаться, противоядие поискать! А сейчас что делать-то будем?
— Нельзя было в городе оставаться. И противоядие искать бесполезно. Цикута не простая, а измененная. И, если бы сок свежий был, Хелейна бы сразу умерла. Значит давно Файлина яд не обновляла, если что и осталось на лезвии, то слишком мало, чтобы убить.
— Угу, — буркнула я, всем сердцем ненавидя Файлину и весь Портож. Надо было в какой-нибудь другой город за провиантом заехать. — И что теперь делать?
— Ждать, — пожал плечами Аррам, — и надеяться, что все обойдется: Хелейна придет в себя и нас не найдут воительницы Файлины… Вы дежурите первой, — заявил он без перехода. — До полуночи воительницы не появятся. А потом мои ребята будут караулить по трое…
— Хорошо, — кивнула я, думая совсем о другом. Ждать… Как будто бы это так просто… Я поплотнее закуталась в теплый плащ. Ночной холодный ветер с легкостью проникал под него, заставляя меня сжиматься в комочек и дрожать. Если бы можно было развести костер, чтобы согреться! Но по нему нас могли найти в два счета.
День выдался слишком насыщенным событиями, и я совсем забыла про призрачного мага, которому начала рассказывать историю нашего мира. А вот о про меня не забыл. И как только все вокруг задремали, тут же возник передо мной.