Южная пустошь 5
Шрифт:
А потом мы долго говорили. Обо всем. Если в первую нашу ночь мы были не способны на диалог обмениваясь разрозненными репликами, то этой ночью все изменилось. Мы были искренни друг с другом. Мы раскрыли свои души и сердца. Мы поняли, что только вместе можем быть счастливы, но быть вместе нам не суждено. И приняли это. Смирились. И только тогда смогли начать беседу о будущем, которое должно были быть вдали друг от друга…
И сейчас мы расстались.
Я обернулась. Проход исчез, и стена Монтийской Епархии вернулась на свое место. И теперь снова была каменной и неприступной. Если бы я даже хотела
— Елина, ты сильная, ты сможешь, — Он много раз повторял мне эту фразу ночью. — И я смогу. Мы должны.
— Должны, — соглашалась я шепотом, потому что говорить мешал ком в горле. — Должны…
— Госпожа Елина, — испуганный голос Идора, прозвучавший, как гром среди ясного неба. Заставил вздрогнуть. Я так погрузилась в воспоминания, что совсем отключилась от реального мира. — Сюда кто-то бежит… Вон, смотрите!
Мальчишка ткнул пальцев куда-то влево. Я повернула голову: по белой целине от берега к нам бежали люди. Я тряхнула головой, прогоняя грустные мысли. Хватит страдать,пора двигаться вперед. А об Агоре и разбитом сердце я подумаю потом, когда останусь одна.
— Это Аррам, — кивнула Идору. — Наемник, сопровождавший меня в пути.
И подумала, как странно… Меня не было всего несколько дней, а кажется, будто бы там, в стенах Епархии, прошла целая жизнь…
— Ваше величество, вы вернулись! — Аррам с разбега сгреб меня в объятия.
И в этот самый момент, как будто бы что-то сдвинулось. Я поняла, что больше никогда не буду чувствовать себя так, как чувствовала в объятиях Агора. И вопреки моей воле, вопреки желанию быть сильной и никому не показывать, какую боль я испытываю прямо сейчас, из моих глаз ручьем потекли слезы. Я пыталась и остановить, но все мои усилия приводили лишь к тому, что из груди стали вырываться сдавленные рыдания.
— Елина?! — Аррам, схватив меня за плечи, отстранился и заглянул в глаза, — Что случилось?!
И несмотря на намерения никому и ничего не говорить, я не сдержалась.
— Агор, — проплакала я, пряча лицо на груди Аррама, — я люблю его…
Аррам тяжело вздохнул и прижал меня к себе. Он ничего не сказал, а вот я снова не смогла промолчать, скрыть те мысли, которые мучили меня сейчас больше всего:
— Я хочу быть с ним, Аррам…
Зачем вот это все? Зачем стараться и бежать куда-то, если человек, который мне нужен, навсегда остался позади? Может лучше вернуться? Разве же я много хочу? Мне и нужно-то всего капельку счастья… Простого женского счастья! Тогда я на самом деле была готова снова отправиться к скале и прыгнуть вниз.
— Сердце часто ошибается, но разум способен увидеть истину, — вздохнул Аррам. — Тебе нужно успокоиться и отдохнуть. Тогда ты поймешь, что правильно сделала, когда ушла. А магия скоро закончит свое действие…
Я покачала головой… Я знала, это не магия. Это то, что чувствовало мое собственное сердце. Но Аррам понял по-другому.
— Поверь, все так и будет. Магам нельзя верить, они используют свою силу только для того, чтобы разрушать жизни людей. Они зло… Зло, которое мы должны уничтожить. Но сначала обмануть. Тебе удалось договориться с Великим отцом?
Он не понял! Он
— Нам надо ехать, — я отстранилась от Аррама, запирая причиняющие боль чувства за семью замками. Слезы высохли, а пламя в сердце без доступа кислорода потухло. И только ярко-красные угли по-прежнему выжигали нутро. От их жара не спасали и железные двери… Кивнула на замершего на козлах Идора, хмуро оглядывающего окрестности. — Они едут с нами. Там девочки, которым угрожала опасность. Я должна им помочь…
Аррам не стал спорить. И через свечу мы уже ехали в сторону Кларии… Стены Монтийской Епархии становились все дальше и дальше… Я уезжала от Агора, лишая себя последнего шанса на простое женское счастье. А он оставался в стенах своей страны, отказавшись от возможности быть рядом со мной. Мы оба выбрали свои идеалы, а не друг друга. Но еще много дней я с трепетом ждала, что за спиной раздаться топот лошадиных копыт: Агор решится бросить Епархию и примчится за мной верхом на белоснежном коне… или не белоснежном… Это было не принципиально.
А пока…
— Аррам, — я догнала наемника, ехавшего во главе отряда, — я узнала, что Зелейна предала нас. Она сбежала не к султану, а к Великому отцу. Она прямо сейчас с ним… Он покинул Епархию за несколько дней до нашего приезда. Но Агор устроил сеанс магической связи, и мне удалось договориться с ним о перемирии. Он не станет трогать меня и мою страну. А у нас будет возможность собрать силы и подготовиться, — очень кратко я пересказала суть соглашений.
Аррам сжал губы:
— Ты уверена, что его словам можно верить.
— Это не просто слова. Мы подписали договора. Но ты же понимаешь, ни одни документ не может гарантировать, что обе стороны будут соблюдать его без нарушений? Но на нашей стороне дикая магия Южной пустоши, а на их… моя клятва Древним Богам…
— Клятва?! — Аррам вскинулся. — Какая клятва?
— Я поклялась, что моя страна будет верна Великому отцу, — криво улыбнулась я.
От неожиданности Аррам дернул повод с такой силой, что лошадь, остановилась, как вкопанная:
— Но зачем?! — ахнул он. — Теперь ты не сможешь нарушить клятву!
— Не смогу, — согласилась я, придерживая своего коня, чтобы не умчаться далеко вперед. — Южная Грилория никогда не выступит против Великого отца. А обо мне лично речи не было.
— Одна ты не сможешь, — начал было Аррам, но я его перебила:
— В моей стране сейчас всего несколько сотен жителей. У меня нет ни городов, ни армии, у меня нет ничего, что могло бы угрожать Великому отцу. Поэтому, Аррам, моя страна ничего не решает в этом противостоянии. Ты же помнишь, с какими целями мы отправились в путь?