Южная пустошь – 6
Шрифт:
— Откуда ты знаешь про Айлин?! Мой отец повелел всем забыть о смерти седьмой жены…
— Про Айлин? — переспросила я и пожала плечами. — Я ничего не знаю про Айлин. Я просто хорошо знают женщин, Мехмед. Я ведь сама женщина. И, поверь, если нужно будет, многие из нас пойдет по головам, не испытывая ни малейшей жалости к тем, кого топчет…
— Я не верю, — мотнул головой Мехмед.
— А попробуй тронь ее детей? Твоя мать, — я сделала вид, что не услышала его слов, — сбежала из гарема, чтобы помочь тебе сохранить наследство и власть… Поэтому вы, аддийцы, очень зря недооцениваете женщин,
— Интриги, да… — невесело усмехнулся Мехмед, — тут вам точно нет равных. Илька откуда-то узнала, что твой хороший знакомый наследник Богини Аддии… И намерена родить от него дочь, которая станет править султанатом после нее и которая изменить весь наш уклад: освободит женщин от воли мужчин и позволит им жить своим умом… Она не понимает, что это невозможно!
— Настолько невозможно, — зевнула я, — что тебя очень обеспокоила такая вероятность, и теперь ты готов сломать наш, продуманный до мелочей, план и рискнуть своей жизнью, моей жизнью, жизнью сестры и будущим всего мира, чтобы не допустить то, что и так якобы невозможно?
— Ты не понимаешь, — попробовал он снова, решив, видимо, что я не поняла о ком речь, — Илька хочет родить ребенка от Гирема! От твоего Гирема! Ты знала, что в его крови наследие Древней Богини?
Я вздохнула… Мехмед смотрел на меня не отрывая глаз. Как будто бы надеялся увидеть на моем лице отражение тех чувств, которые я, по его мнению, должна была испытывать. Но я ощущала только разочарование. Мой брат, наследник великого султана, был типичным аддийским мужчиной, который считал женщин чем-то вроде домашних животных или неразумных детей. И даже наше с ним общение ничего не изменило в его менталитете. Невольно вспомнила Амила, сравнив их между собой. И боль потери, кольнувшая сердце, дополнилась сожалением о том, что старший брат совсем не похож на младшего. Амил никогда не считал женщин вторым сортом.
— Во-первых, — медленно начала я, — Гирем уже давно не мой. Мы расстались много лет назад. Во-вторых, я больше десяти лет носила на руке браслет Древней Богини, который защищал меня в то время, когда я скрывала свою настоящую личность. И, конечно же, я знала о его свойствах и о том, что мать Гирема наследница Аддии. И, в-третьих, я знаю о желании Ильки. Она рассказала мне. Но ничем не могу ей помочь. Я сама не прочь узнать, где сейчас находится Гирем…
И убить его, мрачно добавила про себя, за то, что притащил моих дочерей в Аддийски султанат.
— Ты разве не знаешь? — нахмурился Мехмед. — Гирем там, в той крепости, куда мы идем… Он попросил у меня убежище для себя и своих спутниц прошлым летом, и я не отказал…
Сердце влажно бухнуло в груди, щедро плеснув адреналин по жилам, я вскочила в постели, жадно хватая ртом сырой утренний воздух. Голова кружилась и к горлу подкатывала тошнота от столь быстрого возвращения в свое тело. Но я даже не заметила. Я думала о том, что там, впереди, мои дети.
Хотя на ее документах отцом считался потерявший титул герцог Адрей Бокрей, достаточно было одного взгляда на мою девочку и Гирема, чтобы понять кто на самом деле повинен в ее появлении на свет. А Илька не из тех, кто верит бумагам больше, чем своим собственным глазам.
— Почему ты мне не сказал, — простонала я, обращаясь к Мехмеду, который так и остался на той полянке.
— Что? — переспросила хмурая Ягурда поднимая голову с подушки. — Что ты сказала?
— Ничего, — отмахнулась я. — Просто приснился сон…
Взглянула на выход из шатра, завешенный кожаным пологом, и увидев в оставленных щелях утреннее сереющее небо, добавила:
— Скоро встанет солнце. Нам пора отправляться в путь. Мы слишком сильно задержались. Не знаю, сколько времени уйдет на создание твоей Цитадели, но было бы хорошо управиться к лету…
Ягурда медленно поднялась с постели и села, не отрывая взгляда от меня. Я еще ни разу за все время моего плена не выказывала ей желания идти вперед или остановиться на отдых, и даже когда мы внезапно развернулись и пошли обратно, я никак не продемонстрировала своих эмоций. Поэтому мой выпад не мог не вызвать у нее подозрений.
— С чего это ты так заторопилась? — прищурилась бывшая Верховная, глядя на меня так, как будто бы хотела влезть в голову и прочитать мысли. А я еще раз убедилась, что это умение потеряно ею безвозвратно.
— По детям соскучилась, — тем не менее я предпочла ответить совершенно искренне. — Я уже почти год мотаюсь по дорогам нашего мира. А они ждут меня дома, в Южной пустоши. Я очень хочу к ним. Прижать к себе и почувствовать их рядом. И избавиться от этого-то погиб… На всем свете нет ничего хуже, чем пережить своих детей…
Ягурда кивнула и отвела взгляд, прикрыв глаза, чтобы справиться со своей болью, которая не неприятного ощущения, что ничем не могу защитить их… Земли Южной пустоши полны опасности, которая угрожает их жизням, — применила я запрещенный прием, — не хочу, чтобы кто прошла за многие тысячи лет и не пройдет никогда. Мать потерявшая дитя, никогда не смириться с потерей и не перестанет его оплакивать. И не простит…
— Мы должны прибыть на место к концу весны, — глухо ответила она. — Я уже отправила весточку тем, кто сможет заменить предателей в Круге… Если они прибудут вовремя, то Цитадель будет создана в начале лета. Подготовка не займет много времени. И я отпущу тебя. Как обещала… Ты сможешь отправиться к своим детям…
— Спасибо, — поблагодарила я. Совершенно искренне. И за то, что она все таки решила меня отпустить, но больше за то, что впервые поделилась конкретными планами и озвучила сроки. Теперь нам с Мехмедом будет легче строить свои собственные планы.
— Пожалуйста, — Ягурда неожиданно улыбнулась. И через короткую паузу спросила, — сколько у тебя детей?
— Много, — я тоже не смогла сдержать улыбки, — кроме своих у меня еще приемные…
— Ты по ним тоже скучаешь? — удивилась она. Я кивнула. — И ты любишь их так же, как родных?