Южная пустошь
Шрифт:
Старший сын Ирхи, которому не досталось моей магии уже давно вырос и жил своей жизнью. Он решил остаться со своей семьей. Он всегда знал, что очень сильно отличается от остальных, и воспринял наш побег, как мне показалось, даже с некоторых облегчением.
Я помню, как в последний раз смотрела на дом, в котором была счастлива так, как никогда раньше. И не знала, что на этом мое безмятежное счастье закончилось навсегда. Больше нигде мы не были в безопасности. В каком бы месте мы не останавливались, но проходило несколько лет и люди вокруг нас начинали замечать, что время не имеет над нами той же власти, что над
Проходили века. Дети выросли. И однажды решили пойти своим путем. Вместо того чтобы прятаться и скрываться, они решили возвыситься над теми, кто их ненавидит. И обратить ненависть в страх и подчинение. С их талантами не составило труда создать государства, которые они назвали в свою честь.
А потом я увидела, что, несмотря на все мои старания, Ирх все же стареет. И гораздо быстрее, чем наши дети. Я никогда не забуду тот день черный день, когда Ирх ушел навсегда. Я кричала от боли и ярости, но ничего не могла поделать. Время было неподвластно даже нам, созданиям Сущего, душам, призванным сохранять и оберегать созданные Им миры.
Без Ирха мир мгновенно стал чужим, потерял цвета и свет, поблек и стал похож на изнанку. Я не могла найти себе места, без него мне не хотелось даже существовать. Но я не могла уйти. Меня не отпускала память людей, которые до сих пор поклонялись Великой Матери, Богине образ которой становился виден при каждом рассвете.
И тогда я сделала так, чтобы обо мне все забыли. Так. Как будто бы меня никогда и не было. А потом ушла. Оставив мир, в котором провела почти тысячу самых счастливых лет…
Иногда, когда тоска по прошлому накатывала с такой силой, что я возвращалась. Смотрела на тусклый без Ирха мир, и снова уходила. Если бы я могла плакать… Но, увы… даже такая мелочь была мне недоступна.
Прошло много тысяч лет, уже состарились и умерли наши дети… А потом дети их детей. Иссякла магия, которую я выпустила в этот мир, когда смешивала наши энергии…
Но однажды случилось чудо. Когда я снова почувствовала нестерпимую тоску по этому миру и решила проведать то место, где когда-то была абсолютно счастлива, то услышала, как избитая и покалеченная женщина обращается к Великой Матери… Я была так поражена, что люди, несмотря на все мои усилия сохранили память о тех счастливых временах, что решила помочь несчастной.
С тех пор память обо мне стала возвращаться. Появился целый город, где почитали меня как Богиню, как «всехнюю» мать. И я стала приходить гораздо чаще. До тех пор, пока одна из девочек, которая была достаточно сильна, чтобы я могла вселиться в ее тело на несколько мгновений, не встретилась со своим старым знакомым.
Когда я впервые увидела Дишлана, так теперь звали моего Ирху, то не поверила своим глазам. Я сбежала из мира и очень долго не могла заставить себя вернуться. Мне казалось, что это обман, что я вижу не то, что есть на самом деле, а то, что хочу видеть.
Но нет… Это на самом деле был Ирх. Мой Ирх, который какими-то путями вернулся в этот мир.
И, вот ирония судьбы, он опять был женат. Но в этот раз девочка, которую он выбрал, хотя и была похожа на Лиль, но оказалась гораздо слабее той, прежней, которая когда-то стала вместилищем моей души. Ее тело не выдержало бы и нескольких мгновений моего присутствия.
Я не знала, что мне предпринять. Но мне на помощь пришли сами люди… Девочка, тело которой я могла занимать на короткое время, решила покончить с собой. Но Дишлан, у которого был дар Ирха чувствовать опасность, спас ее от необдуманного поступка. И когда он обнял ее, чтобы пожалеть, я поняла: вот он, мой единственный шанс, чтобы снова почувствовать стать счастливой. Хотя бы чуть-чуть.
Это лучше, чем ничего…
Глава 7
Я проснулась, задыхаясь от жара в груди. История Великой матери, которую я не просто увидела, а прочувствовала, потрясла меня до глубины души. Ее любовь к Ирху-Дишлану, ее счастье, ее боль я ощущала как свои. И, конечно же, сила ее эмоций не могла оставить меня равнодушной.
За окном занимался рассвет. Девочки еще спали. Я подошла к окну, чтобы увидеть, как встает солнце. И в тот самый момент, когда сон и явь слились воедино, я увидела в первых солнечных лучах образ той, кого назвали Великой матерью. И она была похожа на мою маму… Защемило сердце…
— Мама, — прошептала я, все еще не веря, что мне это не кажется.
Один взмах ресниц и видение исчезло, оставив после себя сомнения в своем существовании. Возможно мне только показалось, что в тонких, полупрозрачных потоках розового света, я увидела ту, чью жизнь в этом мире прожила этой ночью. Возможно, это просто наложились мои воспоминания из сна.
А мне вдруг нестерпимо захотелось увидеть Дишлана. И я не стала разбираться, чьего желания в этом стремлении было больше: моего или Ее… Какая разница, если Дишлан человек способный сделать меня счастливой? А навязанная любовь… Я прикрыла глаза, погружаясь в собственные чувства. Вдруг я ошибаюсь и все это и мое тоже? Ведь Дишлан не Адрей, Дишлан на самом деле очень хороший человек, верный друг и искусный любовник. Разве я сама не смогла бы полюбить такого?
Я никогда не откладывала дела в долгий ящик, никогда не бежала от проблем, предпочитая встречаться с ними лицом к лицу. А потому, не мешкая, накинула на плечи халат и выскользнула за дверь…
До комнаты Дишлана было всего пару шагов, и я пробежала их не глядя по сторонам. В одном из коридоров, в углу самого пола, блеснули чьи-то глаза, но я не обратила на это внимания.
Дишлна спал на животе, откинув одеяло. Ночами уже было довольно жарко, поэтому ничего удивительного в этом не было. Я замерла у порога с улыбкой глядя на спящего телохранителя. Не знаю, что там было у него с Богиней, но этот мужчина определенно заслуживал моей любви. И я решила, что не стану ни о чем жалеть. Тем более, чувства никуда не делись…
Легко преодолев разделяющие нас пару метров, я опустилась на колени возле кровати и заглянула в лицо Дишлану. Улыбнулась… Во сне две морщинки на переносице, которые появились во время всей этой истории с его женой, исчезли. Если бы не седина на висках, то я бы сказала, что ему снова столько же лет, сколько было, когда я увидела его двадцать лет назад.
И мне вдруг стало жаль, что тогда я была влюблена в Гирема и не видела никого другого вокруг.
— Елька, — внезапно прошептал Дишлан, не открывая глаз, — не сиди на полу, замерзнешь…