Южнее реки Бенхай
Шрифт:
Фам Лань знал, что в Тэйнине была создана специальная школа по изучению ловушек Вьетконга, через которую пропускают почти всех морских пехотинцев, прибывших во Вьетнам. И все-таки, как стало известно из того же доклада штаба сайгонского гарнизона, четверть потерь морские пехотинцы, которых чаще других бросают в самые опасные партизанские районы, несут от так и не разгаданных ловушек партизан. «Гляди в оба, Фам Лань, — говорил майор сам себе, — а то хоть и идешь к друзьям, можешь до них не добраться». Местность лежала безлюдная, ни одного человека еще не встретил он за несколько часов пути. По легкому запаху дыма, по едва различимым приметам он чувствовал,
— Вы, товарищ майор, не бойтесь, — говорил ему человек, передавший трубку. — Это очень надежный документ. Когда Ин Бай увидит его, он ничего не скажет, а выйдет в сарай, что стоит под горой, и принесет оттуда тыкву-горлянку с крепким самогоном. Это значит, что он тебя признал. Бойтесь попасть в какую-нибудь ловушку, особенно вблизи деревни.
Фам Лань шел осторожно, внимательно всматриваясь то в сумрачную стену леса по обеим сторонам тропы, то в саму тропу, чтобы вовремя заметить опасность.
Он вспомнил последние дни в штабе фронта, где, к своей радости, встретил полковника Ле Ханя, которого знал еще по учебе в академии. Часто видеться не приходилось, но на вечерах в посольстве, на встречах земляков он несколько раз вел приятные беседы тогда еще с подполковником, который, как и Фам Лань, знал, что после академии будет воевать на Юге. Теперь они встретились как друзья, и разговор у них был и деловой, и дружеский.
— Ты не знаешь, зачем меня вызвали сюда? — спросил Фам Лань.
— Просто так с боевого участка не отзывают, — ответил Ле Хань, — только я не знаю. А чего ты волнуешься? Встретишься с заместителем главкома, и она сама тебе все расскажет.
Замглавкома встретила Фам Ланя приветливо.
— Рада вас видеть, товарищ Фам Лань, внимательно следим за вашими делами. Командующий говорит, что совместным и усилиями разведки, боевых частей и партизан база Фусань превратилась в обороняющуюся сторону. Когда-то во Вьетнаме родилась мудрая поговорка: крепость золота проверяют огнем, человека — делами. А на вашу долю и дел, и огня хватило. Как там обстановка сейчас, я имею в виду обстановку вокруг базы?
— Даже очень сильный противник теряет на войне уверенность из-за того, что не может разгадать, какой шаг предпримет другая сторона. Так случилось с базой. Наше командование разработало правильный план: не давать ее гарнизону почувствовать себя в безопасности хотя бы на один день. Мы обстреливаем ее территорию, совершаем диверсии, снимаем часовых, уничтожаем патрули, устраиваем засады охранным отрядам. Одним словом, выводим ее командование из себя как серьезными, так и мелкими операциями. Сначала на наши мелкие нападения оно смотрело как на комариные укусы. Потом комары превратились в оводов, а сейчас каждый наш укус повергает в трепет. И американцы заметались. Обстреляем мы патруль, раним одного солдата, американцы поднимают пять, шесть, десять вертолетов с пулеметами, ракетами, бомбами и начинают обрабатывать леса и горы.
— Нам бы такую силу, — улыбнулась замглавкома, — мы бы от их базы и следа не оставили! Как думаете, Фам Лань?
— Так и я думаю. Но сейчас на базе создалась такая психологическая обстановка, что нам ни в коем слу-
чае нельзя прекращать свои акции против нее, а, наоборот, надо увеличивать их число.
— Да, — согласилась замглавкома, — на такой поворот событий они явно не рассчитывали. Надеялись на свою техническую мощь.
— Мощь их велика, ничего не скажешь. Но ни бомбардировщики, ни сотни вертолетов не спасают. У русских есть хорошая пословица: из пушек по воробьям не стреляют. Ее часто приводил в своих лекциях один военный профессор у нас в академии, когда хотел подчеркнуть, как важно выбирать силы для наступления на врага. Нельзя бросать дивизию против одного взвода. А американцы именно так и действуют. Иногда на преследование одного человека они посылают по вертолету или самолету.
— Как, вы сказали, говорят русские: из пушек по воробьям… А тут получается даже не по воробьям, а по комарам, а? Ну что ж, — с задором в голосе сказала она, — заставим их метаться из угла в угол. Как говорится, за кем тигр гнался, тот и на картинке его боится.
Она подошла к карте, задумалась на несколько минут. Фам Лань ожидал удобного момента, чтобы спросить, когда он может возвращаться к своим обязанностям.
— Место они выбрали действительно удачное и важное, — проговорила замглавкома, будто рассуждая вслух. — Но уходить им отсюда придется, обязательно придется. Как вы думаете, Фам Лань?
— Конечно, придется, товарищ замглавкома. Только когда? Пять, десять лет потребуется?
— Я недавно была в Ханое, товарищ Фам Лань, — отходя от карты, заговорила она, — видела, как живет и борется наша страна на Севере, какую помощь ей оказывают друзья. И какую стойкость проявляет наш народ. Вы знаете, мне показывали такие документы, которые могут и пугать, и радовать. В 1965 году американцы сбросили на ДРВ триста тысяч бомб. Это, конечно, немало. Но вот послушайте, — она вынула из сумочки небольшую записную книжечку, перелистала несколько страницей прочитала: — «На нынешний год мы запланировали сбросить на Вьетнам 638 тысяч бомб. Это будет ровно 91 процент бомб, сброшенных на Корею в течение всех 37 месяцев войны, и 37 процентов бомб, сброшенных нами с июня 1942 по май 1945 года в Африке и Европе во время второй мировой войны». Как вам это нравится?
— Откуда оказались у вас такие данные? — спросил Фам Лань.
Она улыбнулась.
— Поедставьте, что эти данные добыли не разведчики. Сам Макнамара сообщил их корреспонденту «Ныо-Йорк тайме». Они, как видите, не считают нужным скрывать свои намерения. Откровенны и циничны до последней степени.
— Но это означает, товарищ замглавкома, что нам придется очень трудно в этом году и здесь, и там, на Севере.
— А разве нам было легко раньше? Сколько разрушений, сколько жертв несет наша страна… — она замолчала, взгляд ее стал задумчивым, будто она осматривала сейчас весь Вьетнам от севера до южной его оконечности, — очень трудно, товарищ Фам Лань. Но бомбардировки, даже самые страшные, причинив неисчислимые разрушения, не могут привести к победе. Американцам уже сейчас приходится терять много самолетов. Уже больше тысячи их сбито над ДРВ. Наши друзья дали нам хорошее оружие против самолетов. Я была на ракетных батареях. Хорошие русские парни помогают нашим ребятам управлять удивительной техникой.