Южный коридор
Шрифт:
— Успокойся, — мягко остановил его Домино. — Меня он тоже одурачил. В аэропорту я принял его за федерального агента. Но ничего, дело прошлое. Нужно смотреть вперед. Расскажи-ка мне все, что ты знаешь о нашем дорогом Фрэнки.
Несмотря на добродушный тон, каким были произнесены слова, Меллини обливался холодным потом. Эти парни могли сжечь его живьем. Могли залить ему в глотку кипящее масло или жидкий цемент в задницу. Кто их остановит? Скап только что отдал им на откуп весь город.
Эти ребята из Нью-Йорка вовсе не были похожи на друзей, амичи. Нет, это были роботы-убийцы, запрограммированные
Теперь требовалось только одно — голова Мака Болана, и они плевать хотели, сколько других голов при этом полетит. И скальп Болана они собирались преподнести старикам в Нью-Йорке, а не какому-то Скапу из Атланты.
Меллини откашлялся и, с трудом справляясь с дрожью в голосе, тихо произнес:
— Послушайте, я хочу найти этого типа не меньше вашего. Он и сейчас стоит у меня перед глазами, во всей красе. Могу описать машину, на которой он сюда явился, — я помню даже регистрационный номер. У меня есть фотографии девки, которую он отсюда забрал, и я могу рассказать такое об этой куколке, что у вас глаза на лоб полезут.
Вам нужны детали, нюансы, приметы — верно? Усаживайтесь поудобнее, и я начну...
Мик Меллини действительно собирался выложить этим парням все, что хоть как-то могло им пригодиться. Да, они не были амичи, но они были, так или иначе, его братья.
Впрочем, в глубине души Фрэнки нравился Мику Меллини больше, чем они.
Глава 11
Болан находился в своей «боевой машине», которая представляла собой специально оборудованный жилой автофургон и служила одновременно быстроходным танком, разведывательным модулем и базовым лагерем. Если Болан и мог говорить о своем доме, то этим домом был фургон. Он обошелся в сумму, выражавшуюся шестизначной цифрой, но за эти деньги Болан получил доступ к последним техническим достижениям. К тому же, на оплату пошли деньги, изъятые у врага в ходе войны.
Болан медленно проезжал по роскошному жилому району вокруг особняка Скьяпарелли; сложные оптические и акустические приборы усиливали слабые звуки и неясные картины, а затем записывали их на пленку.
Непосредственное наблюдение не дало Болану никаких ощутимых результатов, но он не рискнул сделать второй круг и направился к ближайшему выезду на автостраду. Впрочем, Болан научился доверять своей аппаратуре и не сомневался, что электронная обработка данных откроет детали, недоступные человеческому восприятию.
Двигаясь к северу по шоссе, он выбирал оптимальный режим работы сканирующей аппаратуры, и когда впереди показались берега озера Аллатуна, записанный материал был уже готов к просмотру.
Укрытие, которое Болан выбрал для своей «боевой машины», располагалось в густых зарослях у небольшой бухты; на другом берегу стоял снятый им рыбацкий домик. По твердой привычке не пренебрегать элементарными мерами предосторожности Болан направил датчики в сторону домика и перевел акустическую систему в режим ручного сканирования, одновременно просматривая записи, сделанные вблизи дома Скьяпарелли.
Из громкоговорителей доносились смутные голоса, которые тонули в окружающем шуме — шорохе ветра, гудении насекомых и далеком гуле автомашин на шоссе. Болан поправил настройку,
Разумеется, он не собирался подслушивать своих новых друзей, но горький опыт научил его не доверять никому. Когда Болан привез девушку в домик, Рейнолдс встретил ее ожесточенным молчанием, но теперь, похоже, Ковбой из Джорджии и мисс Супергонка отлично ладили друг с другом.
— Слушай, у меня открывается третье дыхание, а может, и четвертое, — слышался глухой голос водителя. — Даже спать уже не хочется. Только вот желудок...
— Я могу приготовить сандвичи, — предложила девушка ангельским голоском. — Ага, у него тут и консервы есть.
— Нет-нет, спасибо. Давай повторим еще раз. Начни с того, как Шорти пришел туда во вторник.
— Я больше не могу, просто не могу!
Болан усмехнулся и сбил настройку; голоса снова превратились в далекие смутные шорохи. После этого он сосредоточился на мониторе. Изображение было достаточно четким; одного бандита Палач разглядел на крыше дома, другого — в кустах у дороги, еще двое расхаживали по участку. В одном из окон второго этажа ясно вырисовывалось женское лицо. Сначала Болану показалось, что это Дженни Росситер, но этого не могло быть, и он решил, что в окне стояла ее сестра, Сьюзи Скьяпарелли. В ее лице было что-то неуловимо притягательное. Болан с сожалением вздохнул и продолжил изучение записей. Вся работа заняла около десяти минут. Наконец он перевел систему сигнализации в режим охраны и отправился в домик, где его дожидались друзья.
Болан ясно осознавал, что на его пути встают все новые сложные проблемы. Фронт боевых действий значительно расширился. Он появился в этом Южном Коридоре, чтобы привести врагов в замешательство и перекрыть их торговые пути. Героиновый след, тянувшийся сюда из Мексики, вывел Палача на наркомафию с миллиардным годовым оборотом. Сам Скьяпарелли был темной лошадкой. Болану ничего не удалось выяснить о его прошлом. Скап не принадлежал к верхушке мафии, не был он и одним из молодых выскочек. Кто же он тогда был и откуда здесь взялся?
Обычные источники информации оказались практически бесполезными. Скьяпарелли фигурировал в двух-трех тайных федеральных расследованиях, но вышел сухим из воды: дело не дошло не только до обвинительного заключения, но даже до вызова в суд. Считали, что он связан с Ваннадуччи из Нового Орлеана, но это были только предположения. Репортер местной газеты опубликовал недавно серию статей о мафии, в которых имя Скьяпарелли упоминалось несколько раз с осторожными оговорками. У полиции не было на него досье, абсолютно ничего — даже протокола за нарушение правил дорожного движения. Ничто в прошлом Скьяпарелли не указывало прямо на поддержку со стороны мафии.
При этом не оставалось никаких сомнений, что Чарльз Скьяпарелли был главарем мафии в Атланте и ее окрестностях.
Ключ к отгадке лежал, вероятнее всего, в профессиональной карьере Скьяпарелли. Он закончил Колумбийский университет, затем подвизался на нью-йоркской фондовой бирже, а однажды провернул одну крупную сделку для сомнительных клиентов. Но откуда берет начало его связь с мафией? Может быть, это случилось еще до поступления в университет? Болан знал: мафия оплачивала учебу толковым ребятам с тем, чтобы впоследствии они помогали «отмывать» грязные деньги и снова выгодно пускать их в оборот.