Южный поход

Тыналин Алим

— Вы, Мишаня, в Индию тоже коммерцию делать едете, я правильно понял?

— Ну, конечно же. Я вам, Витя, так скажу. Торговля есть сок и кровь жизни, чрез которую весь мировой организм питается. Вот вы думаете, зачем его величество и корсиканский разбойник так в Индию стремятся? И англичане там расселись, как наседка на гнезде, никого не пускают. Англичане, я вам скажу, нос высоко по ветру держат. Чуть что, сразу прибыток чуют. Это прирожденная нация торговцев, также, как и иудеи.

— Значит, завоевания и вся пролитая солдатская кровь нужны только

для того, чтобы в нашу казну текло больше денег? — спросил я, чуточку дразня фанатичного предпринимателя.

— А для чего же еще? — искренне изумился Мишаня.

— А честь, слава, храбрость? Вот мы в Италии зачем сражались? — напомнил я.

Мишаня махнул рукой и тоже поглядел вперед. Армия замедлила ход, дожидаясь приближения казаков.

— Не говорите про Италию и Швейцарию, не бередите старые раны, — сказал Мишаня. — С точки зрения торговли сей проект чистая химера. Зазря пролили русскую кровь, воюя за чужие интересы. Англичане опять выиграли больше всех, я же говорю, зело ловкий народ. Наш русский Марс, конечно же, овеял себя вечной славой, но что есть, то есть, это была не наша война. Никакого прибытку, одна лишь убыль.

— Так, а нынешний поход в Индию? — спросил я. — Тоже одни убытки?

Но Мишаня теперь медленно покачал головой.

— Поживем — увидим. Это предприятие с дальним прицелом. Сейчас оно кажется безумной затеей, но если выгорит, то принесет огромные прибытки.

Он кивнул на Суворова, снова поскакавшего навстречу казакам вдоль колонн.

— Не будь его сиятельства, ни один купец не дал бы за сие мероприятие и ломаного гроша. Присутствие Суворова — вот единственный гарант надежности сего прожекта.

Казаки возвращались частями. Сейчас прибыл малый отряд в сто сабель, ведя пленных номадов, всего несколько десятков. Остальные полки ехали обратно неторопливо, поскольку пленных больше не было.

Я оставил говорливого менеджера по торговле в одиночестве и поскакал к Суворову. Страсть как хотелось узнать, что это за вражье племя напало на нас и по какой причине.

Когда я подъехал, Суворов и другие высшие чины как раз допрашивали пленных. Среди пойманных оказался и один военачальник, из тех, что разъезжали гордо на белых конях. Его отделили от других пленников и Александр Васильевич ласково обратился к нему через переводчика:

— Скажи ему, что я сожалею о нашем столкновении и о том, что они потеряли так много человек. И скажи, как его зовут.

Пленник оказался казахским бием, нечто вроде советника, одного из высших сановников, приближенным к хану Средней орды. Его звали Атаке, это был пожилой человек, но все еще полный жизненных сил. Он старался стоять прямо и спокойно поглядывал на окружающих его военных.

Когда татарин-переводчик сказал ему, что он столкнулся с войском Топал-паши, как Суворова прозвали еще в Турции, лицо Атаке на миг исказилось от осознания того, с каким врагом пришлось сражаться казахам. Значит, слава Суворова докатилась и в эти отдаленные края. Суворов рассказал ему, что русские не собирались воевать с киргиз-кайсаками,

им просто нужен проход через степи.

— А для чего вам такое большое войско, разве не для завоевания всей степи? — спросил пленник через переводчика.

Суворов объяснил, что им нужен только проход.

После этого Атаке бий перестал молчать и рассказал все, что случилось.

По большому счету, казахи напали на Южную армию по ошибке. Недавно хану донесли, что русские решили захватить всю степь, затем засеять пастбища зерном и засадить деревьями, а для этого они отправили на юг огромное войско. Придя в отчаяние, хан Средней орды быстро собрал все войско, что было под рукой и бросился в отчаянную атаку на пришельцев.

— Что за Средняя орда? — спросил Милорадович. — Есть еще Крайняя и Четвертная?

— Киргиз-кайсаки обладают столь огромными землями, что для разумного управления ими вынуждены были разделить ханство на три части: Большую, Среднюю и Малую орду, — пояснил Суворов, который знал казахов еще со времен Пугачевского бунта. — Кто, интересно, ввел их в сие пагубное заблуждение и направил их против нас?

Благодаря моим знаниям истории я подозревал, что это наверняка происки кокандцев и хивинцев, но промолчал. Тем более, что Атаке бий и сам сказал, что к хану не так давно приезжали кокандские эмиссары.

— Забавная ситуация, — заметил Суворов. — Не успели мы выехать из Орска, как на нас уже натравили сии прямодушные кочевые народности. Как это понимать, господа?

— Происки англичан? — предположил Барклай де Толли, доселе молчавший.

— Ничего не исключаю, — ответил Суворов и мельком глянул на меня. — Они еще в Петербурге пытались выведать наши планы. Господа, вы видите, что нам надо ускориться, дабы преодолеть коварные замыслы врага. До этого, считай, мы тащились, как улитки, теперь будем лететь, как соколы.

Я не знаю, как еще больше можно было ускорить наше передвижение, но генералы дружно поддержали предложение командующего.

Глава 15. Осквернитель священного храма науки

Выяснив у бия насчет англичан, Суворов продолжил с ним разговор. В ходе беседы выяснилось, что безмятежная казахская степь, оказывается, на самом деле таила в себе целый клубок неразрешимых разногласий.

Поглядывая на знаменитого полководца, Атаке рассказал, что это нападение еще не последнее.

— Когда-то я был в составе посольства Младшей орды к русской царице, — сказал он. — Это было еще во времена Абулхаир хана. Мы тогда договорились, что пастбища всегда будут принадлежать казахам, чтобы мы могли пасти на них скот и ставить юрты. На самом же деле все произошло наоборот. Лучшие земли были захвачены казаками или отданы переселенцам. Люди лишились пастбищ и не могут прокормить скотину. Вдобавок ханские родичи и султаны, используя русскую военную силу, тоже отбирают у слабых родов лучшие земли. Люди боятся, что у них отберут последние земли и готовы стоять за них до конца.