Z значит Захария
Шрифт:
По счастливой случайности, кажется, я попала ему по горлу. Он хватанул ртом воздух, его дыхание на мгновение прервалось, хватка ослабла, и я, воспользовавшись моментом, вырвалась, выскочила за дверь и помчалась в своей разорванной на спине рубашке куда глаза глядят.
Глава 19
30 июня (продолжение)
В ту ночь я больше не спала. Вылетев из дома, я бежала неведомо куда, думая лишь о том, как бы убраться поскорее и подальше. Так получилось, что я побежала по дороге в сторону магазина и церкви; шума погони слышно не было,
Не думаю, что мистер Лумис в состоянии бегать, но кто его знает — полагала же я до последнего времени, что он не может ходить без палки!
Так я и просидела там час или больше, ни о чём не думая, просто восстанавливая дыхание и пытаясь унять дрожь. Фаро нигде не было видно, но я знала, где его искать. Он прячется под крыльцом — всю жизнь так поступал. Как только между людьми возникали какие-то трения — например, когда отец или мать ругали за что-нибудь Джозефа или Дэвида, да, бывало, и меня тоже — Фаро сразу же чувствовал это и заползал под крыльцо от греха. Конечно, он слышал, как я боролась с мистером Лумисом. Если бы собаки не было со мной в комнате, если бы она не разбудила меня вовремя, не знаю, чем бы кончилась эта борьба.
Через некоторое время мне захотелось пить. Я жутко замёрзла: дул несильный, но довольно прохладный ветер. В пещере у меня осталась пара одеял — одно из них можно было бы накинуть поверх разорванной рубашки, а потом сесть у входа и продолжить наблюдение.
К этому моменту моя голова мало-помалу заработала, и я вспомнила, что сбежала из дому босиком и что запасных рубашек в пещере нет — всю одежду я перенесла обратно в дом; так что пока магазин под боком, надо бы раздобыть новые. Вот тут до меня и дошло, что я, возможно, никогда больше не вернусь в свой дом — по крайней мере, пока онтам.
В магазине царила кромешная тьма, но мне было известно, где расположены полки со спичками, а где — со свечами. Я ощупью пробралась туда и зажгла свечу. В секции одежды (как войдёшь — направо и вглубь) выбрала пару кроссовок подходящего размера и две рубашки — одну полотняную, другую фланелевую. Напялила кроссовки и только начала застёгивать на себе фланелевую рубашку — замёрзла я ужасно — как вдруг со стороны входной двери послышался тяжёлый удар. Я подскочила, нечаянно сбила свечу, и та потухла.
Знаю-знаю, нельзя до такой степени терять самообладание. Но что поделать. Меня опять затрясло; я застыла во тьме, затаив дыхание и прислушиваясь. Полная тишина, никаких звуков. Потом до меня дошло: дверь! Это она грохнула. Я оставила дверь магазина приоткрытой дюймов на шесть, и ветер захлопнул её. Я вновь зажгла свечу — руки дрожали так, что долго не получалось чиркнуть спичкой — и направилась ко входу. Это действительно была дверь, только и всего. И всё же мне захотелось убраться отсюда как можно скорей. И когда только я успела
Снаружи, где было немного светлее, я почувствовала себя увереннее и направилась к пруду, унося с собой запасную рубашку и свечу (я задула её и сунула в карман). В устье ручейка напилась и передохнула. Если не считать воды и мерцания звёзд, нигде не было заметно никакого движения. И всё же мне кругом чудилась опасность.
Я поплелась дальше. В пещере всё оставалось в том же виде, что и несколько недель назад, когда я покинула её. Я зажгла лампу, закуталась в одеяло и села у входа, на своём обычном месте, где можно откинуться на скальную стенку и следить за домом. Он тонул в тени, сливаясь с огородом, деревьями и кустами. Ни одно окно не светилось.
Так я и провела остаток ночи — в неусыпном бдении. Я была уверена — мистер Лумис не знает, где я, не знает, где находится пещера, впрочем, он вообще не подозревает о её существовании. Наверняка он не в силах взобраться по этому откосу. И тем не менее, я не сводила с усадьбы глаз.
Ранним утром картина внизу медленно обрела формы и краски. Листья сначала стали светло-зелёными, потом просто зелёными, дом — белым, дорога чёрной, а вершина холма за моей спиной осветилась. Я достала бинокль: мне казалось очень важным проследить за действиями моего противника. У меня было подозрение, что ему не терпится узнать, куда я подевалась.
А вот и первое движение — Фаро нерешительно вышел из-за угла и понюхал воздух. Он обошёл вокруг дома, подбежал к палатке, побегал вокруг неё, а потом припустил по дороге всё также носом к земле. Пёс шёл по моему следу.
Десятью секундами позже появился мистер Лумис. Должно быть, наблюдал из окна. Слегка прихрамывая, но не пользуясь тростью, он подошёл к краю дороги и стал пристально следить за собакой. Постояв так с минуту, он ушёл обратно в дом. Из всего этого можно было сделать пару выводов: он не видел и не слышал, куда я умчалась прошлой ночью, но смекнул, что Фаро последует за мной. Вот почему он следил за псом.
Только теперь я сообразила, что мне повезло — в растерянности и панике я понеслась вчера вниз по дороге, а не прямо в пещеру. Собака теперь выследит меня до магазина, оттуда побежит к пруду, а от пруда направится к пещере, но из дома мистеру Лумису не будет этого видно. Я могла с точностью чуть ли не до минуты предсказать действия Фаро. И вот пожалуйста — примерно через десять минут он вынырнул из леса, помахивая хвостом.
Я обрадовалась и погладила его — но и только: возиться с собакой было некогда, происходящее внизу требовало моего пристального внимания. Фаро побыл со мной минут десять, а потом, обнюхав всё в пещере, потрусил по склону холма вниз, обратно к дому. Как раз наступило время собачьего завтрака, и его миска стояла на лужайке у веранды. Наверно, он ожидал, что я пойду за ним, чтобы покормить его.
В этом и заключалась моя ошибка. Мне нужно было покормить его здесь, в пещере; еда у меня имелась: несколько банок с тушёнкой (три, если точно) и немного консервированного рубленого мяса с овощами — сгодилось бы на крайний случай. Но всё это пришло мне на ум уже после того, как пёс убежал, да и то не вызвало особого беспокойства. И лишь позже я поняла, что таким образом Фаро без всякой задней мысли мог привести ко мне мистера Лумиса. А вот если бы я покормила пса и он остался бы со мной, то мне удалось бы это предотвратить. Но прозрела я поздно.