З.Л.О.
Шрифт:
— Понятно. А что все бабы местные в консультации несут в бутылочках? Анализы, что ли? — Следак решил перевести тему на менее кровавую.
— Анализы? Похоже, ты не врешь про дурку. У нас в городе беби-бум. Сознательные женщины восполняют потери человеческих ресурсов, случившиеся из-за терактов. Но не у всех есть грудное молоко, а все искусственные детские питания вредны. Вот горожанки и сдают излишки молока в консультации — опять же бесплатно. А ты — анализы! Бестолочь волосатая. У нас же рай на земле, город-сад, полный цветов жизни.
— Грязноватый какой-то сад, — сказал Следак, споткнувшись об очередную кучу мусора на тротуаре. За кустами и деревьями в городе тоже явно следили вполсилы. «Конечно, если они только и делают, что сдают кровь, откуда у них силы-то будут, поэтому и транспорт такой вялый».
— Ты о чем, брат? — Оззи, похоже, обиделся, и улыбка его стала угрожающей. — Вокруг такая красота! Посмотри! Все ухожено, все сияет!
— Нет, что ты, Оззи. — Следак для убедительности остановился и приобнял толстячка, прощупав при этом его на устойчивость. Оззи оказался однозначно слабоватым, полуватным каким-то.
— Тогда не пугай меня. Вот и ППК. Смотри, Хетфилд, какое шикарное заведение. Заходи, я тебя здесь подожду. Сдашь свой литр — и ко мне праздновать. Брата новообращенного святой живой водой будем обмывать.
Следак собрал все силы и, оттолкнув бывшего приятеля, побежал по направлению к маминому дому. Позади зазвенела пронзительная трель свинцового свистка.
— Вон он, гад, бежит. Точно террорист! Держите его, ребятушки!
Следак обернулся. Из ППК выскочили четверо санитаров в белых халатах с крестом и полумесяцем и побежали за ним. Лица санитаров закрывали белые полумаски. Когда они догнали изнуренного годовым лечением Следака, накинули на него, как на дикого зверя, крепкую зеленую нейлоновую сеть, повалили на асфальт и приблизили к его лицу свои лица, он увидел их бездонные глаза. Глаза тьмы. Полностью черные глазные яблоки. Комариный укус шприца в плечо, и Следак погрузился в кошмарную темноту глаз поймавших его санитаров. Очнулся в уже родном ему «Гестапо», пробыв на этот раз на свободе меньше суток.
Глава 12
А БЫЛ ЛИ МАЛЬЧИК?
— Значит, так. Суммируя и анализируя все услышанное и прочитанное, я понял картину происходящего в Черняевске в две тысячи шестом — две тысячи девятом годах следующим образом. Новая власть считала себя высшей кастой, людьми избранными во всех смыслах этого слова. При этом, поскольку по сути они были кровососами, они построили городское общество по инсектоморфному типу. Особо буйных, бывших ментов и бандитов власти перекусали, сделав их новообращенными вампирами-воинами, которые стали служить им за дозу крови со ЗЛОм. Двойная зависимость — двойная действенность. Горожане — рабочие муравьи, они же дойные тли, управляемые сильнейшим феромоном — райской пыльцой, растворенной в водопроводной воде. Управляет воинами и следит за химическим процессом воспроизводства феромонов дипломированный специалист Александр Барон. А над ним, наверху пирамиды, законно избранная власть, питающаяся человеческой кровью. Убедить деморализованных горожан принимать спасительную воду — проще простого. Нужно всего лишь сказать, что это единственное средство спасти свои жизни. Дальше нужно убедить расслабленных, подсаженных на дозу счастья людей сдавать кровь, что тоже совсем не трудно. Партия сказала — надо, весь народ ответил — есть. Тем более дело хорошее. Выжил сам — помоги другому. Для тех, кому другие до лампочки, — альтернативный стимул: создать запас крови для будущей катастрофы. Так что платформа железная под всеобщее донорство подведена. При этом создание банка крови и повышение кривой рождаемости (словосочетание-то какое, отметь, Следак, — «кривой рождаемости»!) чудесным образом совпало с общероссийскими федеральными задачами, поставленными перед обществом президентом. Я все правильно излагаю, Следак? Так ты картину черняевской жизни под вампирами видишь?
— Примерно так. Про насекомых не думал, хотя, конечно, для вампиров мы все насекомые.
— А для Димона твоего нет?
— Конечно нет. Он, как ни странно, человеколюбцем оказался.
— Это ты про двойняшек?
— Не ерничай, Аркаша. Димон — нечто среднее между экологом и врачом. Прибыл, чтобы не дать роду человеческому пропасть. И убрать из организма Земли раковую опухоль ЗЛА.
— Гуманист. Вампиры тоже ведь добра людям желали. Спасли их от страшной смерти. Дали радость бытия, смысл жизни определили. Они, наверное, очень удивились, когда вы к ним права качать пришли?
— Не то слово. А что с тобой случилось, Аркаша? Очередной ветер перемен задул? Ты со мной не споришь, даже вроде не издеваешься? Подтвердились мои показания?
— Нет, не подтвердились. Сам говоришь, все вещественные доказательства уничтожены без следа. И вампиров, и их прислужников, и ППК — все вы посжигали, и что теперь?
— А как же плакаты, растяжки? А люди замученные?
— Люди как люди. На работу ходят, телевизор смотрят, за мэра переживают. Хотя им объяснили, что все с ним в порядке, перевели с командой в Москву за большие успехи в Черняевске. Никто пока в больницы с ломками не обращался. Питьевую воду мы в город завезли в большом количестве, водопровода-то временно нет из-за ваших подрывных работ.
— Что-то не нравится мне твой веселый тон, Аркаша.
— И правильно
— Опять блеф! Зачем я тут распинаюсь? Вопросов нет? Отпускай в палату, начальник. Я — сумасшедший. Лечите меня. Или просто убейте.
— Подожди убиваться, Следак. Давай лучше твою историю вместе проанализируем. Ты же человек логического склада ума, а тут у тебя дыра на дыре. Хорошо, с горожанами все понятно. Они на водопроводной трубе сидели. А гости города? Туристы, гастарбайтеры, родственники всякие — они же все эти безобразия должны были раскусить. Забить тревогу, как ты! Ну, допустим, местные власти с федеральными в сговоре и ситуацию в Черняевске от всего мира спрятали, а как же Интернет? Его же до краев должны были забить фотками из обескровленного города, полного живых зомби под кайфом.
— Ничего сложного. Все логично. Люди приезжали в Черняевск, сначала удивлялись, а потом водички попьют — и им все кажется правильным, замечательным. Многие даже пооставались здесь. А те, кто уехал, ничего плохого потом вспомнить не могли, кроме легкого недомогания по возвращении. Город как город. К тому же никто ничего особо и не скрывал. Про черняевский эксперимент по отказу от спиртного, про приветливых людей на улицах и чемпионскую гонку по созданию банка крови знала вся страна из новостей и весь мир из Интернета. А то, что люди потеряли интерес к творчеству и в церковь перестали ходить — кого это заинтересует? Санитаров с черными глазными яблоками видели только те, кто в дурке потом оказывался. А в воду, которую в магазинах приезжим продавали, ЗЛО добавляли в таких микроскопических дозах, что оно давало только прилив сил и хорошее настроение, ну еще аппетит возбуждало. Не зря же Барон фармацевтический вуз оканчивал. Эксперименты провел. Выяснил, сколько надо заправлять в водопровод, чтобы не выводить горожан из состояния зомби, а сколько — в магазинную воду, чтобы у тех, кто ее пьет, было хорошее настроение. Конвейер, приумножающий ЗЛО, работал безостановочно днем и ночью, и абсолютно в открытую.
— Что значит «приумножающий»? Я так понял, что паразиты ЗЛО использовали, чтобы на халяву кровью народной питаться?
— Это лишь часть большого вампирского замысла. Хотя, конечно, для них часть немаловажная. Когда я собрал все, что знал про черняевских вампиров от Сатанюга, Димона и Барона, у меня вот что получилось. ЗЛО как вещество известно вампирам с незапамятных времен. Называли они его почти правильно — райской пылью. Оно всегда было обязательным ингредиентом для приготовления абсолона, необходимого для поддержания их вампирского бессмертия. Вампиры никогда так себя сами не называли, только — избранными, особыми, бессмертными. Когда-то все они были колдунами-алхимиками в немецком городе Бамберге. У них получилось узнать и собрать все ингредиенты бессмертия, но райскую пыль они получили в очень ограниченном количестве и носились с ней как с главным сокровищем Вселенной. Тратили по грамму в сто лет. Их команде из восьми особей пыли пока хватало, но запасы неумолимо подходили к концу. За свои темные колдовские дела бамбергская восьмерка обрекла себя на вечный голод. А расплатой за бессмертие для них стала лютая зависимость от чужой крови. Добровольно своей кровью их никто питать не хотел, так что в первые столетия своей жизни им приходилось постоянно охотиться на людей. Но, живя все дольше, они мудрели, изучали науки и становились все богаче и влиятельнее. Во второй половине двадцатого века «восьмерка» заняла свою нишу — вампиры стали контролировать, с одной стороны, мировой наркотрафик, а с другой — создание банков крови по всему миру. Да, как ни странно, но вампиры оказались причастны к благому делу донорства. Сотни тысяч жизней спасли и спасают их банки крови. Ну а то, что они сами и их многочисленные слуга от этих кормушек питались, — для людей только плюс. Вампиры перестали на них охотиться. Такая вот противоречивая деятельность у «восьмерки» получилась. Хотя, конечно, наркотой они гораздо больше народа уничтожили, чем банками крови спасли. И заслуга в спасении людей принадлежит благородным донорам, а не вампирам. Самим вампирам было абсолютно побоку — хорошие они или плохие. Они давно уже болт забили на такие ветхие понятия, как добро и зло. Думать о них — удел жалких людей, а вампиры давно людьми себя считать перестали. Чтобы стать полноправными богами, им не хватало только райской пыли, которую они не могли купить ни за какие деньги. Что толку, что бамбергская «восьмерка» постепенно стала самой влиятельной преступной группировкой на земле, — доступ в потусторонний мир для них давным-давно наглухо перекрыли. Первый раз, добыв для себя райскую пыль, они обманули демона, пообещав ему свои души, заранее зная, что обретут бессмертие и их души демон не получит никогда. Продали души и не отдали. Демоны такого не прощают. С тех пор все попытки получить райскую пыль заканчивались для них полным фиаско. Демоны легко брались за доставку, всегда вперед принимали плату, но никогда не выполняли обязательств.