За 27 дней

Джервайс Элисон

У Арчера Моралеса были глаза ангела.

Когда Арчер поймал меня, наблюдающей за ним, его глаза зажмурились, как только он выпрямился, сжав губы в тонкую линию. Я сразу же залилась краской и наклонила голову, пытаясь удержать себя от того, чтобы спрятать лицо в своей тетради от смущения.

Разумеется, я никогда никому не рассказывала об этой ситуации. И я действительно не думала, что расскажу.

Но теперь? Теперь Арчер Моралес покончил с собой?

Я уже начала выходить из себя, поскольку мое сердце продолжало беспорядочно колотиться в моей груди

в любое время, стоило мне всего лишь начать много думать об этом и такое ощущение, словно я испытывала муки какого-то ужасного приступа астмы и не могла дышать.

Какого черта со мной происходило?

— Господи, Хедли!

Я издала писк шока и повернулась на каблуках, чтобы увидеть, как моя лучшая подруга Тейлор Льюис мчится ко мне вниз по коридору, её стильно мелированные волосы были в полном бардаке. Я даже не удосужилась сказать «привет», потому что Тейлор мгновенно начала сходить с ума из-за того, что она только что услышала в классе.

— Ты слышала, что случилось? — лепетала Тейлор, помахивая идеально ухоженными руками для выразительности.

Я даже не потрудилась спросить её, о чем она говорит. Я просто молчала и продолжала идти по коридору целеустремленными шагами. Моё лицо начало краснеть, поэтому я не хотела говорить об этом прямо сейчас.

Меня начало тошнить.

— Я не могу поверить в это! — продолжала она лепетать, расширяя свои серебристо-голубые глаза. — Я знала, что Арчер Моралес был очень странным, но я не думала, что он…

— Просто… Просто заткнись, Тейлор, — сорвалась я прежде, чем смогла себя остановить. — Я не хочу говорить об этом.

Тейлор уставилась на меня с отвисшей челюстью, как будто я только что ударила её по лицу. Я не могла винить её за такой шокированный взгляд, ведь я ни разу ни с кем не пререкалась.

— В чем проблема, Хедли? — хотела знать Тейлор, кладя руку на бедро.

Парень, которого мы знали, только что наложил на себя руки. Вот в чем проблема.

— Увидимся позже, — пробормотала я, отворачиваясь от нее и продолжая идти по коридору на свой первый урок.

Если я знала Тейлор так, как мне казалось, она, вероятно, заставила бы меня пойти и встретиться с одним из тех мозгоправов, которые будут здесь в школе в течение следующих двух недель, потому что я вела себя «странно». Это было типичное поведение Тейлор, потому что ей практически всегда нужно было сделать всё по-своему.

Я сделала мысленную заметку избегать Тейлор как можно чаще в течение следующих нескольких дней.

Казалось, что единственное, о чём мог говорить ученический комитет весь день — так это о самоубийстве Арчера Моралеса. Куда бы я ни пошла, там были подростки, сгруппировавшиеся в коридорах и в столовой во время обеда. Наклонив свои головы друг к другу, они без сомнения говорили о том, что произошло прошлым вечером.

Я не могла винить всех за то, что они настолько поглощены этим, но это не значило, что мне должно было это нравиться.

Всё, что я действительно хотела сделать, — это пойти домой, свернуться калачиком под одеялом на своей кровати и притвориться,

что этого дня никогда не было. Хотя это был бы самообман, потому что я знала, что это было совершенно невозможно.

Несколько раз за день мне приходилось останавливать себя и напоминать, что я совсем не знала Арчера Моралеса. Я не знала, почему чувствовала себя именно так, словно пустая дыра клубится в моем животе, и это начинало меня пугать.

Может быть, мне действительно нужно было встретиться с одним из тех мозгоправов.

Я отправилась домой на метро после седьмого урока в художественном классе, витая в облаках. Мои мысли всё ещё были забиты тем, что произошло. В конце дня миссис Джексон, директор школы, сделала объявление по громкоговорителю, прося всех нас склонить головы в молчании на несколько минут из уважения к Арчеру Моралесу.

Я почувствовала невероятное отвращение, увидев, что пока остальные мои одноклассники хранили молчание, взгляды на их лицах выражали всё что угодно, кроме скорби и сожаления.

Миссис Джексон также сообщила нам по громкоговорителю, что похороны Арчера Моралеса должны будут состояться в 7:00 в четверг вечером в Соборе Святого Патрика в центре города и что в пятницу не будет занятий. «Для того, чтобы провести день в уединении и почитании» — сказала она.

Прежде чем миссис Джексон закончила говорить, я уже знала, что пойду на похороны. Не учитывая тот факт, что это будут мои первые похороны.

Что я действительно хотела делать, так это кричать изо всех сил и крушить вещи и не идти на похороны, но это ни к чему бы меня не привело. Я даже не знала Арчера, но была какая-то часть меня, которая просто чувствовала, что я должна пойти на его похороны.

И кто знает? Может быть, я бы обрела покой или поддержку во время церковной службы.

Или, может быть, я просто сходила с ума.

Боже, я выглядела как совершенно растерянный подросток. «Ура» мне.

Моя мама, Микаэла Джеймисон, сидела за обеденным столом, крепко сжав руки перед собой, когда я вошла через парадную дверь после четырех часов в тот же день.

Её слегка седеющие темные волосы, как всегда, были собраны на затылке в элегантный пучок, а одета она была в один из своих безупречно отутюженных костюмов, которые она всегда носила на работу. В действительности в этом не было ничего необычного. Но то, что она была дома раньше одиннадцати вечера, определенно было чем-то новеньким.

Моя мама принадлежала к высокому классу: трудолюбивая женщина, которая работала очень близко к 5-й Авеню в отделе бизнеса. Мой отец, Кеннет Джеймисон, был даже ещё более высокооплачиваемым адвокатом, который заканчивал работать ещё позднее и разъезжал ещё дальше.

Я была одна дома большую часть времени в компании лишь моего котёнка Ролло и пожилой леди, миссис Эллис, которая жила напротив нас и кого мои родители иногда просили присматривать за мной.

Как ни странно, я не возражала против этого. Я была замкнутым человеком во всех смыслах этого слова и тишина не беспокоила меня.