За 27 дней

Джервайс Элисон

Эта женщина, должно быть, мама Арчера.

— Д-д-да, — пробормотала я. — У нас был общий английский на первом курсе.

— Я — Реджина. Мама Арчера. — Женщина послала мне легкую улыбку, ее губы дрожали.

— Хедли Джеймисон, — ответила я так легко, как могла.

— Джеймисон? — резко повторила Реджина Моралес. — То есть, ты дочь Кеннета Джеймисона?

Я была в шоке от того, что она меня узнала, даже если причиной тому мой отец.

— Да, это я. — Я смущенно кивнула.

— Я не знала, что здесь будет знаменитость. —

Реджина выпустила дрожащий смешок, взглянув вперед.

— Я не знаменитость, — пролепетала я. — Просто… Просто друг.

Я сказала «друг». Я серьезно начинала верить в то, что я на самом деле была другом Арчера Моралеса.

Это мои первые похороны, и я не была так уверена, чего ожидать, но служба прошла одновременно спокойно и хорошо. Мистер Гейдж, учитель геометрии, сказал несколько слов об Арчере и о том, как он был образцовым учеником, у которого мы могли бы кое-чему поучиться.

Священник, одетый в зеленые одеяния говорил всего несколько минут, прежде чем Реджина Моралес начала плакать, закрыв лицо руками, её плечи вздымались, пока она плакала.

Я не знала, что делать. Что я должна была сделать?

Прежде чем я смогла предпринять что-то, раздался тихий звук гофрированной одежды, и затем маленькая девочка в черных колготках и платье залезла на колени к миссис Моралес. Маленькая девочка была точной копией миссис Моралес и у нее были такие же глаза, как у Реджины и Арчера.

Девочка ничего не сказала, просто прижалась плотнее к матери и попыталась обернуть свои маленькие руки вокруг нее.

После этого я поняла, что плакать — это нормально и для меня тоже.

На самом деле я много плакала.

Я всё ещё боролась с тем, чтобы сохранить самообладание, а слёзы капали на моё лицо в то время, как я прокладывала свой путь вверх по ступеням алтаря, чтобы бросить розу на гроб, который был подготовлен надлежащим образом.

— Ты тоже знала моего брата?

Я быстро посмотрела через плечо и увидела ту самую маленькую девочку, которую видела ранее, стоящую позади меня на ступеньках и цепляющуюся за подол моего платья.

Я кивнула, проводя рукой по щекам, чтобы избавиться от возникших слёз.

— Он был очень клёвый, да? — Девочка выпустила ухмылку.

— Определенно. — Я засмеялась дрожащим голосом.

И затем меня быстро сбило с толку появление двух других маленьких девочек такого же роста, которые практически не отличались от той, которая стояла передо мной. У меня ушла минута на то, чтобы понять, что всё они были тройняшками.

— Мэй! — нахмурившись, сказала одна из девочек. — Мама говорит, что мы должны сидеть!

— Я иду, Джун, иду, — вздохнула та, кого, вероятно, называют Мэй, махая рукой в сторону сестры. — Вам с Эйприл ^[2] нужно успокоиться.

Я не могла не смеяться над их милым поведением.

Маленькая девочка по имени Мэй схватила меня за руку, когда я вернулась на своё место, и тогда девочка по имени Эйприл тоже ухватилась

за мою руку, улыбаясь мне со щербинкой в передних зубах.

— Спасибо за то, что собрала моих детей, — неуверенно засмеялась Реджина в то время, как Мэй и её сестра карабкались обратно на скамью, следом за Джун.

Я равнодушно улыбнулась в попытке показаться вежливой, но вместо того, чтобы что-нибудь сказать, я потянулась и обняла её так крепко, как только могла.

Девятнадцать минут спустя я выходила из собора Святого Патрика, плотнее завернувшись в свое пальто и надеясь, вопреки всему, что я смогу легко найти такси. Было практически девять, и с точки зрения отца, это означало поздний час, даже если мне не надо завтра в школу.

— Немного поздновато для такой молодой девушки, как ты, находиться на улице в это время, не так ли?

Я подпрыгнула примерно на фут и резко развернулась на пятках на звук голоса. Голос был устрашающе жутким, резким, хриплым и таким глубоким, словно это было эхо из какой-то пещеры.

Прищурившись, чтобы увидеть ближе в тусклом свете уличных фонарей, я разглядела фигуру человека, который развалился на нижних ступеньках церкви. Я не имела понятия, как не заметила парня, выходя из церкви, но он определенно был там.

Парень был одет в рваные джинсы и во что-то похожее на выцветшую и потертую кожаную куртку. Его волосы были темными с небольшим оттенком серого, но его лицо было таким неестественно бледным и белым, что казалось, будто это он излучал этот жуткий блеск.

Я поймала себя на том, что отшатываюсь назад. Обхватив себя руками, я уставилась на парня.

— Я не знаю, кто ты, но я не ищу неприятностей, — заикнулась я, нервно жуя свою губу.

Наверное, не самая умная вещь, которую я когда-либо делала за свои короткие шестнадцать лет.

— О, я знаю, что не ищешь, Хедли Джеймисон. Я здесь тоже не для того, чтобы вовлечь тебя в неприятности. — Парень усмехнулся, поднимаясь на ноги, в то время как начал рыться в своих карманах.

— Что…? От-т-ткуда ты?.. — У меня отвисла челюсть.

— Знаю твое имя?

Парень вытащил сигарету из кармана, затем зажигалку и быстро закурил. Затягиваясь сигаретой, он послал мне своего рода ухмылку, от которой у меня мурашки побежали.

— Я знаю всё, Хедли Джеймисон, — сказал парень странным надменным голосом. — Должность обязывает.

— Слушай, я не знаю, кто ты, но лучше держись подальше от меня, — выдавила я, мой внезапный гнев заставил мои щеки залиться краской.

— Или ты что? Закричишь?

Парень начал подходить ближе, ступая в тусклый свет ближайшего уличного фонаря, с зажатой между своими тонкими, костлявыми пальцами, сигаретой. Мне пришлось отойти немного назад, чтобы смотреть парню в лицо — он был такой высокий. Но самое жуткое в этом парне, единственное, что заставило меня желать, чтобы я вообще не выходила сегодня из своей квартиры, были его глаза. Они были черные, как смоль.