За 27 дней
Шрифт:
Мне не следовало чувствовать этот трепет в животе, когда Арчер переплёл свои пальцы с моими и не отпустил мою руку. Не то чтобы мы никогда не касались друг. Конечно, касались. Поэтому я не понимала, почему то, что мы держимся за руки, казалось, другим на этот раз.
Я тяжело сглотнула и взглянула на Арчера, пока мы шли. Он взглянул на меня и вопросительно поднял бровь.
Я слабо улыбнулась в ответ и быстро отвернулась.
По какой-то странной причине, этот момент — такой мимолетный — заставил меня понять, как сильно
Я не была уверена, чего ожидать, когда мы, наконец, доберемся до выставки Искусства Венеции эпохи Возрождения. Но безусловно не того вида, который предстал передо мной.
Комнаты были тускло освещены и портреты на стенах были освещены маленькими огоньками, прикрепленными над рамами. Краска на полотнах контрастировала с краской на стенах и это привлекло мое внимание больше, чем всё остальное.
Это определенно стоило ожиданий.
— Ух ты, — удалось мне выдохнуть. — Это удивительно.
Арчер молчал, пока мы стояли перед первой картиной слева от нас. Это была картина Витторе Карпоччиo, изображающая сцену в Венеции в шедевре итальянского Ренессанса.
— Ты прям поглощаешь её, верно? — спросил Арчер, наполовину серьезно, наполовину поддразнивая.
— Лишь немного, — призналась я.
— Пойдем тогда. Ещё много чего нужно посмотреть.
Да, безусловно, много, подумала я с небольшой улыбкой. А сейчас лишь едва минул полдень.
Спустя почти полтора часа хождения по выставке, моя оценка к итальянскому искусству только увеличилась в десять раз. Чем больше мы ходили, тем больше каждая картина становилась всё сложнее и насыщеннее в цветах. Неоднократно Арчеру приходилось тащить меня прочь от портрета, потому что я проводила не менее пяти минут, просто изумленно смотря на него.
Моя любимая картина была ближе к концу выставки.
Она называлась «Мадонна с младенцем». Потрясающий портрет женщины, держащей младенца на руках. Взгляд на лице этой женщины действительно заставил меня остановиться и присмотреться.
Она выглядела грустной. Очень-очень грустной. Она не смотрела на младенца в своих руках, но можно было сказать, что он был у нее в голове.
Женщина напомнила мне Реджину. Сначала я не знала почему, но чем больше я смотрела на картину, тем больше это становилось понятно.
Не было никаких сомнений, что Реджина была беспокойной женщиной, страдающей от боли — сильной боли. Но она всё равно держалась ради Арчера, своего сына, потому что он много значил для нее. Даже при том, что я была далеко не в близких отношениях с мамой, я знала, что Реджина отставила собственные потребности в сторону из-за своих детей, ведь она знала, что они были гораздо важнее, чем её собственные проблемы.
Я села на скамейку напротив портрета, моя голова была забита мыслями. Мои нервы скрутились в узелки, а дышать стало
Что если Смерть был прав? Что если Хэйвок действительно придет за мной, вместо Арчера? Что если Хэйвок подумал, что лучше взять мою жизнь, чем ждать пока Арчер расстанется со своей?
Что я тогда буду делать?
— О чем ты думаешь? — спросил Арчер, садясь рядом со мной.
— Что ты хочешь сделать со своей жизнью, Арчер?
— Прости? — Арчер с удивлением посмотрел на меня.
— Пожалуйста, — сказала я. — Просто ответь на вопрос.
На меня нахлынуло чувство страха, пока Арчер продолжал пялиться на меня, словно знал, что я знаю о нем что-то, чем не делюсь с ним.
Я вцепилась ногтями в свои джинсы и с нетерпением ждала его ответа на мой вопрос.
— Я не знаю, — наконец, сказал Арчер, отрывая от меня взгляд. — Я провел большую часть времени, беспокоясь о своих маленьких сестрёнках, маме и бабушке, чтобы думать о себе.
— Ты тоже важен.
— Почему тебя это так заботит? — Арчер взглянул на меня с выражением лица, которое нельзя было определить.
Я была потрясена его вопросом.
— Ты заслужил, чтобы о тебе заботились, — сказала я, чувствуя себя немного неловко.
Арчер ничего не сказал. Он смотрел на меня несколько минут с пустым выражением лица. А затем он наклонился и поцеловал меня.
Поцелуй был сладким и нежным, и он заставил меня чувствовать себя… особенной.
Громкий звонок моего телефона в кармане пальто заставил меня в удивлении отпрыгнуть от Арчера.
— Почему нас постоянно прерывают? — Арчер издал разочарованный стон и раздраженно провел рукой по своим волосам.
— Без понятия, — пробормотала я, роясь в кармане в поисках своего телефона.
Я проверила номер звонившего, прежде чем ответить, и он был незнакомым.
Дерьмо.
— Алло? — Я сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.
На другом конце линии было тихо, прежде чем раздался приглушенный голос:
— Хедли?
— Реджина? — я встала, прижимая телефон ближе к уху. — Это вы?
— Да. — На заднем плане было шумно, из-за чего было трудно слышать, но её голос звучал совсем нехорошо. — Я могу поговорить с Арчером?
— Эм, конечно, — медленно сказала я, глядя на Арчера. Он уставился в ответ с осторожным выражением лица. — Всё хорошо?
— Пожалуйста, Хедли. Мне нужно поговорить с Арчером.
Арчер уже стоял с протянутой рукой в мою сторону. Я протянула телефон ему и ждала, затаив дыхание, чтобы услышать, что происходит.
— Мам? — быстро сказал Арчер. — Что происходит?
Я наблюдала за лицом Арчера на любые признаки эмоций, которые бы выдали, что же было таким срочным. То, что сказала Реджина, заставило Арчера закрыть глаза и выпустить судорожный вздох.
— Хорошо, — сказал он, его голос едва громче шепота. — Я буду там так скоро, как только смогу.