За 30 милль... на Север
Шрифт:
«Вовремя», – подумал торговец и нетерпеливо сграбастал планшет.
Учёный не подвёл его:
«Я выяснил насчёт Фаната. Такой человек в нашей структуре не числился. Ни у нас, ни среди военных, ни среди людей «серых». Может быть, он скрывался под другим именем и замешан в гибели профессора Игоря Семёнова, который работал на НИИТК. Он был найден мёртвым недалеко от института. Среди личных вещей у него пропала тетрадь с записями, и блокнот в кожаном переплёте. Охрана выяснила, что черновик украл некий Толя Резник, сотрудник института, который добывал для наших нужд «каменную кровь» вместе с другими искателями. Резника объявили в розыск. Казимир».
Вал поморщил брови. Вот так поворот! Ай да Фанат, как всё провернул! Вот кто убил профессора! Он знал Семенова –
Он снял очки и потёр глаза. Пора спать! В пять утра придёт Повар будить его, так что нужно отдохнуть. Засыпая, Вал вспомнил о фотокарточке у себя в кармане, на которой красовалась девочка в инвалидной коляске.
Глава 5. Пит
Глава 5. Пит
1.
Изучать Зону всегда было опасной и неблагодарной затеей. Особенно когда ты молодой, (синоним – наивный) учёный-аспирант. Во все времена аспиранты представляли собой расходный материал. Особенно в таком влиятельном институте, как НИИТК[1]. Им поручали самую грязную работу, их отправляли в опасные и гиблые места без должной подготовки. Без двух минут доцентам платили копеечную зарплату, могли уволить по пустяковому поводу с формулировкой «неблагонадёжен». Через это проходили многие выпускники, которые доучились до конца, и рискнули принять нищету и унижения. В итоге большинство из них исчезали в большом, огромном мире за пределами НИИТКа – исследовательского института по изучению Техногенных катастроф, так и ничего не добившись. Оставались лишь стойкие и толстокожие фанатики, которые не боялись низких зарплат, тяжёлого труда и жёстких условий в агрессивной среде. И только единицы сумели закрепиться в вертикали родного вуза, обросли связями, грантами, кошерной властью. Как правило, не достойные, а наиболее предприимчивые и приспособленные студенты.
Как и в любом учебном заведении, пышным цветом процветало кумовство и взяточничество. И это в научном исследовательском центре с иностранным капиталом и квалифицированными кадрами по изучению последствий Чернобыльской трагедии! Никто и не скрывал, что секретный институт стал площадкой для отмывания огромных сумм «серых» денег. И всё бы ничего, но бюрократический аппарат института по-настоящему препятствовал вести исследовательскую деятельность перпективным аспирантам.
По этой причине в своё время уехал из страны в Европу Владимир Питюшин. Кушать хотелось всем, в том числе и подающему надежды перспективному химику. Но больше всего Питюшин мечтал развить свой потенциал на практике. Молодой специалист жаждал славы великого открывателя. С первого дня стажировки в НИИТК он познавал удивительный мир Чернобыльской Зоны. Юноша запоем читал труды первых исследователей закрытой территории Цукермана и Овального, изучал скрупулёзно образцы фауны и флоры, добытые сотрудниками института. Но не получилось. Его знания по неорганической химии оказались невостребованными. А попытка защитить кандидатскую диссертацию закончилась провалом. В итоге Питюшин разочаровался в заведении с громким названием «исследовательский институт». Он бросил учёбу, уехал в Европу, покорять новые горизонты. Собственно, заграницей и начались его мытарства, которые и привели того в Чернобыльскую Зону Отчуждения.
И теперь он трудился в Красном лесу, выполняя типично рутинную работу обычного лаборанта, считай, будущего кандидата наук. Собирал образцы почв, расставлял метеорологические приборы, измерял давление, радиацию, составлял карту осадков и текущего состояния погоды. Затем эти данные классифицировались, систематизировались, на основании сведений составлялись графики, диаграммы и прочая фигня. И потом полученные данные «выкидывались» в общую сеть, оповещая аборигенов о текущем состоянии небесной канцелярии,
Конечно, помимо неблагодарного рабства в «полях», Вова Питюшин выполнял кучу других обязанностей. В лаборатории, где находилась база компании, он проводил химический анализ сырья из Зоны. «Сырьём» работники лаборатории называли находки аборигенов, которые тащили к ним в научный комплекс. После проведённого скрупулёзного анализа артефактов самые ценные экземпляры отбирались и упаковывались. Раз в месяц прилетал вертолёт за грузом. Вот такая работа. Относительно безопасная, но всё же это было не совсем то, чего хотел Владимир.
Эх, жизнь! Вова зло пнул воткнутый в рыхлую землю датчик измерения влажности от бессилия изменить что-либо в привычном уже укладе. Его думы прервал резкий порыв ветра, что швырнул в лицо клубы мелкого песка и листьев. Питюшин прикрыл глаза и отвернулся. В очередной раз учёный удивился прозорливости начальника охраны лаборатории, заставивший его надеть респиратор. Так бы наглотался всякого дерьма. По приезде придётся затем фильтр сменить, наверняка забился мусором.
Вихревой столб пополз дальше по долине. Вова взглянул на часы. День близился к завершению. И тут на плечо кто-то положил руку. От неожиданности аспирант вздрогнул. Конечно, он знал, кто это. Кречет. Крутой спецназовец в прошлом, возглавлявший отряд охраны лаборатории.
– Пит, пора заканчивать. Вижу, что сегодня будет трындец! – сказал хмурый Кречет, бывший «долговец», а ныне начальник безопасности «Tesla». Он по старой привычке называл Питюшина не по фамилии, а ёмким прозвищем. Несмотря на невысокий рост, безопасник выглядел внушительно из-за широких плеч и подогнанного по размерам защитного костюма «Панцирь М». Сверху торс венчал разгруз с гранатами, запасными магазинами и портативной рацией. Дополнял солидности Кречету новейший российский пулемёт РПК-400.[3]
– Да тут без датчиков понятно, Кречет! Вон, смотри какие завихрения на востоке! – показал ветерану пальцем в небо Пит с планшетом в руках.
– Вот-вот, и я тебе про это! Собирай манатки, док, пора в дорогу! А я сообщу ребятам, чтобы прислали конвой.
– Окей, Кречет!
И правда, в небесной канцелярии царила революция. Тучи громоздились друг на дружку, курчавые и кроваво-коричневые. Нечасто увидишь такое в вечно хмуром и тёмном небе. Приборы, включая и БПЛА выдавали максимумы по всем показателям. Подобные характеристики в этой местности, кажется, были двадцать пять лет назад. Тогда разразился жуткий ураган, что разнёс сотни крыш в деревнях и обесточил полдесятка посёлков. Сегодня их черёд. Правда, погодные условия в Зоне, особенно поближе к центру, разительно отличались от остальной части средней полосы Украины и Беларуси.
Владимир Питюшин взял с металлического ящика пульт управления беспилотника и отдал команду на возвращение аппарата обратно. После чего принялся методично и споро сворачивать полевой лагерь. Мысли его снова вернулись к истокам работы на корпорацию.
Подтянув европейские языки, Питюшин чисто случайно наткнулся на вакансию. «Tesla Corporation» набирала сотрудников для офисной работы на территории Украины. Высокая стабильная зарплата, премиальные, отличные бытовые условия. Как тут не согласиться! Поначалу Вова отказался от предложения тогда никому не известной компании, слишком непонятной казалась работа, но всё же польстился на неплохой гонорар в пять тысяч евро. Такие деньги не платили и европейцам. Молодой химик подозревал, что крутой оклад – это типичная обманка, и есть и другие подводные камни. То, с какой лёгкостью его взяли на работу, вызывало подозрение. Возможно его взяли на работу потому, что он являлся единственным русским из всех претендентов на должность химика. Без славянской ментальности находить общие контакты с местными аборигенами считалось плохой идеей для развития успешного бизнеса.