За базар ответим
Шрифт:
– За неповиновение сотруднику милиции. То есть мне. Рапорт я напишу, протокол составят в дежурке. Ферштейн? – стараясь казаться невозмутимым, пояснил Субботин.
– Да меня сегодня в депутаты выберут! Ты что, не врубаешься?!
– Пока не выбрали, вы есть рядовой гражданин. Со всеми вытекающими последствиями.
Пламенея от ярости, Замполит выхватил из кармана мобильник и принялся лихорадочно давить на кнопки, приговаривая: «Погоди. Шустов тебе устроит вытекающие последствия».
Услышавший фамилию
– Ты что ж, гаденыш, без разрешения названиваешь, – поднимая телефон с пола, промолвил дрожавший от гнева Субботин. – А то, что вас Шустов пригрел, так мне плевать. Ему это еще аукнется. Понял ты, ублюдок?
Субботин вернулся к столу, кинул телефон в ящик и вызвал милиционера, препроводившего Замполита в камеру.
Оставшись в одиночестве, он принялся составлять рапорт, однако вскоре его оторвал от дела звонок Булкина. Тот, судя по всему, пребывал не в лучшем расположении духа и мучился ожиданиями.
– Как там у вас, Георгий Николаевич? – с надеждой в голосе поинтересовался полковник.
– Как положено. Народ валом валит, – раздраженно ответил Субботин, помалкивая о задержании Замполита. – Теперь весь вопрос – кто сколько мандатов отхватит.
– Смутные времена, – тяжело вздохнув, заключил Булкин. – Лет пятнадцать назад такое бы и во сне не приснилось, – припомнил он славное доперестроечное прошлое и, пожелав майору терпения, оборвал неприятный для себя разговор.
«Что точно, то точно. Мутные времена. Здесь он прав, – мысленно согласился Субботин, твердо стоявший все эти годы на демократической платформе. – Конечно, раньше было спокойнее. Пришел, выбрал из одного кандидата, , и никаких тебе проблем. А уж мозг-то как отдыхал, – с сарказмом подумал он. – Стройными рядами, с песнями и плясками… Ать-два, ать-два. Теперь же от обилия заступников растерялись люди, а думать не привыкли. Этим разная шваль и пользуется».
Субботину вспомнились притихшие избирательные участки, портреты кандидатов, таблички с запретительными надписями, и внезапно его осенило. Он позвал Ковалева.
– Ну ты даешь, – выслушав его идею, изумился зам. – Это ж надо до такого додуматься
– Не переживай, всю ответственность беру на себя. Главное, чтобы народ не дрогнул.
– Я, если ты помнишь, тоже ответственности не боюсь, – обиделся Ковалев. – Только что это даст? Через пару месяцев повторные назначат.
– За два месяца, Игорь, в нашей стране та-акое может приключиться. Сам знаешь. А потом пойми, не в силах я всем этим безучастно любоваться, – признался Субботин.
– Убедил. Давай командуй, – дал согласие Ковалев.
Заручившись поддержкой проверенного годами совместной работы товарища,
В квартире Вознесенских, где он появился через десять минут, стоял густой запах валерианы. Профессор с отрешенным видом лежал на диване, а открывшая ему дверь Анна Сергеевна под присмотром котов лепила на кухне пельмени.
– Что же вы, Степан Яковлевич, слово свое не держите? – заглянув в комнату, бодрым голосом спросил у него Субботин.
– Какое слово? – едва повернув голову, тихо отозвался профессор.
– Как же? Помнится, обещали агитировать без сна и отдыха, а сами прохлаждаетесь.
– Какая уж тут, Георгий Николаевич, агитация, – вяло взмахнул рукой напичканный лекарствами Вознесенский.
– Самая что ни на есть настоящая. Только не «против», а «за».
Майор изложил хозяевам суть своего шального, но единственно возможного на данный момент плана, и те оживились, а профессор даже спустил с дивана ноги.
– Сейчас же по соседям пойду, – заспешила Анна Сергеевна, готовая к дальнейшим активным действиям. – Уверена, что никто не откажет. Тем более вам, Георгий Николаевич. Кроме того, все о похищении мужа знают.
– Боюсь, одними соседями не обойтись, – засомневался Субботин. – Хорошо бы еще кого-то подключить. Может, друзей или родственников.
– Не волнуйтесь. Всех поднимем, – успокоила его Вознесенская. – Слава Богу, не на чужбине живем.
Накинув на себя вязаный шерстяной жакет, она решительно двинулась в народ, а приободренный Субботин вернулся на базу, где Ковалев продолжал обзванивать начальников районных отделов.
– Как раз и Николаич подъехал. Привет передает, – увидев входящего в кабинет шефа, сообщил он в трубку. – Значит, договорились. Все. Желаю удачи, – распрощался он с собеседником и стал объяснять: – С Дроздовым говорил. Готов помочь. Остальные тоже поддержали.
Обрадовавшись единомыслию коллег, Субботин, не тратя времени, созвал подчиненных, поделился с ними замыслом и попросил о содействии.
– Свяжитесь со своими близкими, пусть помогут. Только имейте в виду, это не приказ, а просьба, – объяснил он. – Поэтому никого не принуждаю, все на добровольной основе.
После собрания Анна Сергеевна Вознесенская доложила ему о стопроцентной готовности жильцов, и Субботин, продиктовав ей адреса участков, выслал за первой партией активистов «Жигули» и дежурный «уазик».
В результате такого массированного наступления уже к шести вечера возле каждого из районных избирательных участков разместились общественные агитаторы. Часть их, потрясая тут же намалеванными на ватмане лозунгами, принялась рекламировать «рыльских» рыночников, другая же, не жалея голосовых связок, славить «холуйских» патриотов.