За час до рассвета
Шрифт:
Стрельба на минуту прекратилась. Но все мы сильно волновались за судьбу наших немецких товарищей. Вдруг фашисты не поверят, что перед ними какое-то гитлеровское подразделение, тоже выслеживающее партизан?
— Кто командир? — сурово окликнул Шеффлер. — Ко мне!..
И вот из-за кустов поднялась одна, потом другая, третья… фигуры, и мы поняли, что это не немцы, а полицаи. Их было не менее двадцати.
— Огонь! — подал я команду.
Полицаи растерялись, а нам только этого и надо было. Четко заработали
— Ур-ра!.. — громовым голосом закричал Анатолий Мягких. Стреляя, он первым побежал вперед.
Полицаи припустились бежать. Мы видели, как поспешно они удирали. И все же нам удалось многих уничтожить.
Когда все стихло, мы поблагодарили Шеффлера за находчивость и смелость. Он вытянулся, взял под козырек и с гордостью отчеканил:
— Спасибо вам, друзья!
Инспектор фюрера
В конце июня 1944 года наша группа разведчиков, в которую входил и Хуго Барс, перебазировалась в лагерь партизанского кавалерийского отряда, которым командовал Дмитрий Денисенко. Вместе с нами сюда приехал и командир разведки Столбцовского соединения партизан Михаил Новицкий. Надо было направить Хуго в Любчу на разведку полицейского гарнизона.
— Пробраться в местечко очень трудно, — говорил Новицкий. — С северной стороны Любчи протекает Неман. С южной и западной — поле. Есть сравнительно удобный подход — с востока, через графское имение, примыкающее к местечку, но там заставы гитлеровцев. Сделаем так: наши ребята переправят Хуго через Неман в пяти километрах выше по реке, а оттуда он сам пойдет.
Хуго надел лейтенантский мундир и, посмотрев в осколок зеркала, рассмеялся:
— Настоящий инспектор, от самого фюрера!
— Может, и не от фюрера, но из Барановичского управления полиции, это точно, — вставил Денисенко.
Переправа прошла удачно. Барс сначала пробирался вдоль берега, прячась в кустах, затем повернул на запад к графскому имению. К Любче он подошел в двенадцать часов ночи. Обогнув восточную часть местечка, Барс вышел на узкоколейную железную дорогу, связывавшую Любчу с городом Новогрудком. В пути его обогнал маленький паровоз, тянувший несколько вагонов.
В небольшом тесном помещении вокзала сидели несколько оборванных, обросших крестьян. Когда Барс вошел, они встали.
— Где начальник? — спросил он на немецком языке.
— Не понимаю, паночек, — ответил крестьянин.
В это время открылась дверь, и в помещение вбежал сухощавый человек.
— Я буду начальник станции, господин офицер, — с трудом подбирая немецкие слова, произнес он.
— Что ж не встречаете?
— У нас нет связи, господин офицер. Вот я услыхал ваш разговор и прибежал.
— Фамилия?
— Полицейский Адамчик.
— Пройдемте в ваш кабинет.
— Кабинета у меня нет, но есть постовая комната,
В грязной узкой комнатушке Адамчик рассказал Барсу, где находится полицейский участок, где располагаются немцы. Барс сказал:
— Вы поведете меня к начальнику полиции. Я инспектор из Барановичей.
— С удовольствием, господин офицер, — услужливо согласился полицейский, — наш начальник любит принимать гостей.
Они вышли во двор. Адамчик повесил на плечо винтовку и повел Барса сначала огородами, а затем улицей к центру местечка.
— Почему в домах темно? — спросил Барс.
— Приказ, господин офицер!
— Что, до сих пор еще тревожат партизаны?
— Тревожат, господин офицер!
Около длинного деревянного дома их окликнул часовой:
— Кто идет?
Адамчик назвал свою фамилию и пароль.
— Со мной еще господин инспектор из Барановичей, лейтенант Дитрих. Нам нужно к начальству.
— Да, да, — подтвердил Барс по-немецки.
Сверкнул луч фонаря, и часовой, убедившись, что это Адамчик и с ним действительно офицер, услужливо проговорил:
— Проходите! Начальника нет, есть его заместитель.
В длинном коридоре тускло горела керосиновая лампа, в пирамидах стояли винтовки и автоматы.
Услышав шаги, из боковой комнаты выбежал заместитель начальника полиции, он на ходу поправил кобуру, выпрямился и, пристукнув каблуками, представился:
— Старший полицейский Бабенко! Чем могу быть полезен, господин лейтенант?
— Почему около станции не выставлена застава? — сердито спросил Барс.
— Одну минуточку, господин лейтенант, я вызову переводчика. Зусель, ко мне! — крикнул он.
К ним подошел старичок. Барс повторил вопрос.
— Заставы, господин лейтенант, у нас выставлены на берегу реки и на западной окраине, — пояснил Бабенко. — Южная сторона более безопасна, и там ходят патрули. Мы действуем согласно инструкции командира отряда СС.
В кабинете Барс посмотрел списки полицейских, поинтересовался несением службы.
— Скажите Бабенко, — обратился он к переводчику, — чтобы он выделил пятнадцать полицейских. Они будут сопровождать меня до Кореличей. По дороге, в ближайшей деревне, нужно будет организовать подводы. Понятно?
Старик перевел и тут же сообщил, что все будет сделано.
…Еще в лагере мы договорились с Барсом, что возвращаться он будет в назначенное время. Если с полицейскими или эсэсовцами, то по дороге Любча — Кореличи, если же один, то старой дорогой, по берегу реки.
К рассвету группа партизан Сердюка была уже у дороги, ведущей в Кореличи. Из-за поворота показались повозки. Сердюк передал по цепочке команду:
— Приготовиться!
На передней повозке ехал Барс с двумя полицейскими. Он дал знак остановиться.