За чертой
Шрифт:
Братья сидели в тени беленой глинобитной стены и ели завернутые в промасленные бурые бумажки фахитос, купленные у уличного торговца. Пес наблюдал. Пустую бумажку Билли скомкал, вытер руки о джинсы, достал нож и, раскинув руки в стороны, отмерил нужную длину шнура.
— Останемся пока здесь? — спросил Бойд.
— Ага. А что? У тебя где-нибудь свидание?
— А почему бы не перейти вон туда? Аламеда все-таки… бульвар, деревья…
— Ну давай.
— Как ты думаешь, почему они на коней свои клейма не
— Не знаю. Их уже, наверное, по всей стране раз двадцать перепродали.
— Надо бы нам свои поставить, а?
— Да чем же, интересно, ты их клеймить собрался?
— Не знаю.
Билли отрезал кусок веревки, отложил нож и согнул веревку по форме нахрапника. Бойд сунул в рот последний уголок фахито, сидит жует.{68}
— И что, интересно, они кладут в эти фахитос? — сказал он.
— Кошатину.
— Кошатину?
— Конечно. Ты заметил, как на нас пес смотрел?
— Да ну, не может быть, — сказал Бойд.
— А кошек ты на улицах видишь?
— Сейчас слишком жарко. Будут тебе кошки в такую жару по улицам шляться.
— А в тени ты их видел?
— Ну, где-нибудь, может, прячутся, где тень погуще.
— Да ты, вообще-то, здесь хоть сколько-нибудь кошек видел?
— Ты бы не стал есть кошатину, — сказал Бойд. — Да и смотреть, как я бы ее ел… Неужто смог бы?
— А вдруг?
— Да ну тебя.
— А что? С хорошей голодухи я бы…
— Но сейчас-то ты не такой голодный.
— С чего ты взял? Ты сам-то разве был не голодный?
— Ну, как бы да. Но теперь наелся. Но мы же ели не кошатину, правда?
— Нет.
— А если бы это была кошатина, ты бы это распознал?
— Ясное дело. И ты бы тоже. А ты вроде хотел перейти на бульвар.
— Тебя жду.
— А вот ящерица тоже, — сказал Билли. — Ее поди отличи еще от курятины.
— Ну тебя к черту, — сказал Бойд.
Они перевели лошадей через улицу под сень деревьев с побеленными снизу стволами, там Билли занялся примеркой оголовий, специально не обрезая волочащуюся лишнюю веревку, чтобы можно было на нее наступить, если конь вдруг решит гульнуть; Бойд улегся на выжженную жалкую травку, за неимением подушки положил голову на пса и уснул.Весь остаток дня на улице никто не появлялся. Билли надел на коней оголовья, привязал их и подошел к Бойду, тоже растянулся на траве и довольно скоро тоже уснул.
Под вечер одинокий всадник на коне, явно для него слишком хорошем, остановился на улице против бульвара, оглядел спящих и оглядел их коней. Наклонился, сплюнул. Потом развернулся и ускакал туда же, откуда явился.
Проснувшись, Билли приподнялся и поглядел на Бойда. Бойд лежал на боку, с псом в обнимку. Билли протянул руку, поднял валявшуюся в пыли шляпу брата. Пес открыл один глаз, посмотрел на него. По улице к ним приближались пятеро всадников.
— Бойд, — сказал он.
Бойд сел, стал шарить вокруг в поисках шляпы.
— Вон там, смотри, едут, — сказал Билли.
Встал, подтянул на Бёрде латиго, отвязал чумбур и со стремени взлетел в
Приближались медленно. И на коней, стоящих под деревьями, даже не смотрели. Все молодые мужики, все вроде безоружны. Кроме одного, однорукого.
— А вот и наш приятель, — сказал Билли.
— Угу.Jefe.
— Вот не верится, что он такой уж большой хефе.
— Почему?
— Его бы здесь не было. Кого-нибудь прислал бы. Из остальных никого не узнаёшь?
— Нет. А что?
— Пытаюсь понять, много ли сабель в полку, с которым мы имеем дело.
Тот же самый человек в тех же сапогах с тиснением на голенищах и в той же плоской шляпе повернул перед ними лошадь вполоборота, будто собираясь проехать мимо. Но затем круто ее развернул. Остановился прямо перед ними и кивнул.
— Bueno,[387]— сказал он.
— Quiero mis papeles,[388]— сказал Билли.
Парни позади хефе переглянулись.Manco[389]смотрел изучающе. Спросил, вы, ребята, что — может, с ума сошли? Билли не ответил. Вынул из шляпы бумагу и развернул ее. И пояснил: вот, дескать, справка на коней.
— ?Factura de donde?[390]
— De la Babicora.[391]
Однорукий повернул голову и сплюнул в уличную пыль, не отрывая глаз от Билли.
— La Babicora,[392]— сказал он.
— S?.
— ?Firmado por qui?n?[393]
— Firmado por el se?or Quijada.[394]
Выражение лица однорукого не изменилось.
— Quijada по es alguacil,[395]— сказал он.
— Es gerente,[396]— сказал Билли.
Однорукий пожал плечами. Связанные вместе поводья набросил на рожок седла и протянул руку.
— Perm?tame,[397]— сказал он.
Билли бумагу сложил и спрятал в карман рубашки. И сказал, что они хотят, чтобы им вернули еще двух лошадей. Однорукий снова пожал плечами. Сказал, что помочь им он ничем не может. Не будет он помогать всяким мальчишкам-американцам.
— А нам и не нужна ваша помощь, — сказал Билли.
— ?C?mo?[398]
Но Билли уже обогнул его справа и выехал на середину улицы.
— Стой там, Бойд, — сказал он.
Хефе повернулся к всаднику справа от себя. Велел ему взять лошадей под контроль.
— Te los encargo,[399]— сказал он.
— No toque esos caballos,[400]— сказал Билли.
— ?C?mo? — сказал хефе. —?C?mo?
Тут из-за деревьев выехал Бойд.
— Стой там, — сказал Билли. — Делай, что велено.
Двое всадников подъехали к привязанным коням. Третий попытался преградить путь коню Бойда, но Бойд мимо него проскочил и тоже оказался посреди улицы.