За чертой
Шрифт:
— Взаимопомощь — хороший фундамент для любой сделки. Вы получите улучшенные системы телекоммуникации. Нас интересуют передовые технологии пищевой промышленности и терраформинг. Вы сами столкнулись на улицах с нашей самой большой проблемой.
Эдди поколебался, прежде чем задать следующий вопрос, но без этого не обойтись. Он подал камере сигнал взять лицо Юала крупным планом.
— А контроль над рождаемостью не рассматривается как вариант?
— Все намного сложнее. Два государства не могут договориться об общем политическом курсе: каждое боится,
— Улучшенные пищевые технологии не решат этой проблемы.
— В долгосрочном плане — нет. Но переселение — решит. Так можно снизить общий уровень напряженности.
— Вы колонизировали луну, Тазир Be?
— Тазир Вар.
— И как, сработало?
— Пока нет. Но мы надеемся, что вы поможете нам восстановить ее экологию.
— Так что же стояло за решением заселить Безер'едж?
— Думаю, мы многому научились с тех пор, как истощили Тазир Вар. Наш новый мир будет лучше спланирован и лучше управляем.
— У вас есть потенциал для выхода в глубокий космос. Почему бы не заняться разработкой этого направления, чтобы избежать столкновения с вес'хар?
— Мы владели потенциалом, но поддержание проекта требовало очень больших ресурсов. Нам повезло, что скоро вы сможете помочь нам с наиболее отдаленными узлами связи, потому что сами мы уже не в состоянии до них дотянуться. Сейчас наши приоритеты — пища и экологическое регулирование. Это другая сфера, где сотрудничество может оказаться взаимовыгодным.
— Совместные миссии?
— Вам и самим нужно расширять свои территории. Иначе для чего еще вы здесь? А еще вы считаете, что вы — вечны. Сложно представить, что ваш вид добровольно останется сидеть в ловушке на планете, которую в конце концов разрушит ваше собственное солнце. Нет, мистер Мичаллат. Я уверен, что люди и исенджи станут сотрудничать и мы все от этого только выиграем.
Юал постучал по столу между ними, показывая, что чаши пусты. Маленькая частичка нароста-пера отвалилась и упала ему на колени, и он наклонился, чтобы смахнуть ее. А если сломается перо с бусиной?
Серримиссани смотрела на Юала, и Эдди увидел на ее «лице» выражение глубочайшего презрения. Ни один, даже самый лучший индийский танцор катакали не изобразил бы лучше. Выдержав многозначительную паузу, юссисси трусцой приблизилась к ним и наполнила чаши из соответствующих кувшинов. Смешно ей не было. Эдди заметил, как поблескивают остренькие зубки за чуть-чуть приоткрытыми губами.
— Давайте выпьем, мистер Мичаллат. Скоро ли вы перешлете на Землю это интервью?
Эдди кивнул и осушил чашку с кофе, который уже почти остыл. В кают-компании варили гораздо вкуснее.
— Как только отредактирую.
— Собираетесь вырезать что-то?
— Нет, я не собираюсь опускать детали, всего лишь хочу дополнить его интересными снимками. Как бы вы отнеслись к тому, чтобы я поездил по Джедено и записал что-то другое?
— Если найдете.
Эдди в тот же миг влюбился в Юала раз и навсегда. Еще бы, такая искренность и доброта! Он бы с радостью променял любого из земных политиков на этого чудесного исенджи. На обратном пути к кораблю он прокрутил запись на смартбумаге, которую выдал ему «Актеон», и отметил последовательность кадров. Юал прав. Для него все это выглядит одинаково. Неудивительно, что они назвали эти снимки обоями…
— Ну-ну…
В репортаж можно включить только то, что сам видел. Серримиссани следила за движением его пальцев по смартбумаге.
— А я думала, вы уже записали все, что нужно.
— Уверен, так оно и есть, — отозвался Эдди. Это-то его и беспокоило. — Смотрите. Здесь нет журналистов, кроме меня, и поэтому никто не осветит другую сторону этой истории, а значит, я должен быть вдвойне аккуратным в том, что говорю, не навязывать свою точку зрения. Я — всего лишь окно, не больше и не меньше. Насколько это возможно.
Юссисси подарила ему взгляд, исполненный то ли сочувствия, то ли откровенной жалости. От этого Эдди на мгновение ощутил себя скорпионом. Скорпионом размером со змею.
— Окно должно быть открытым, — заметила Серримиссани.
Мир вокруг Шан заполняла тишина — за исключением звона в ушах.
Лица — вес'хар и юссисси — то сходились кругом, то отдалялись.
Несколько секунд она смотрела, как чудно открываются и закрываются их рты. Казалось, барабанные перепонки кто-то проткнул шомполом. Неожиданно звуки нахлынули на нее снова.
— Лай севадкэ! — произнес тонкий детский голос и отдался эхом. — Ур, джес'ха ур!
Шан попыталась сесть. Теперь ей удалось разглядеть: Виджисси, Чайяс и мужчина вес'хар, которого она прежде не встречала. Все — на почтительном от нее расстоянии. Чайяс время от времени мотала головой, будто хотела что-то вытряхнуть: вероятно, выстрел повредил и ее слух тоже.
Шан попробовала опереться на руки, но снова упала на локоть. Затылок разрывала адская боль. Она потрогала его, ожидая обнаружить там открытую рану: клейкую кровь, раздробленные кости. Однако все оказалось на месте.
Чайяс всадила в нее пулю, вот только Шан пока не могла разобрать, куда именно. Пуля с пустым наконечником обладала огромной силой и могла остановить кого угодно. Вот только Шан не планировала, что она остановит ее саму.
— Вы нас слышите? — спросил Виджисси. — Вы ударились головой, когда падали.
О, это многое объясняет. И левое плечо болит. Шан неловко пошевелилась, пытаясь почувствовать, где же рана, и поняла, что выстрел прошил ей грудь. Скорее всего, легкое тоже задето, судя по вкусу крови во рту. Шан видела достаточно вскрытий, чтобы это запомнить.