За чертой
Шрифт:
Местин вглядывалась в ту точку, пока ее не скрыла тьма — ночь опустилась на Ф'нар. В ожидании конца своей вахты она делала это каждый вечер, когда облака не закрывали небо. Невероятно, как Арасу удалось провести здесь столько лет без соплеменников вес'хар. С Местин хотя бы прилетел ее клан, он трудился вместе с ней…
А Арас был совсем один.
Дальше тянуть нельзя. Арас сидит под арестом во Временном городе и ждет ее. В другой комнате сидит Шан Франкленд, матриарх гефес. И что делать с Франкленд, Местин не знала.
Эта женщина ранее провела здесь два дня, скрываясь от других людей. Матриархи
Но только потом стало понятно, почему ее «товарищи» так жаждали ее заполучить.
Итак, у Франкленд с'наатат. Жадные и отчаянные гефес пойдут на что угодно, чтобы его заполучить, но Шан Чайл, по-видимому, не собирается сдаваться. Кое-кто говорил, что она боится последствий для человечества, Местин же казалось, что она просто набивает себе цену.
Ветер пронизывал до костей, и Местин ощущала, как ледяные кристаллики покалывают лицо. Невиан, ее дочь, шла к ней, нервно поправляя дрен на плечах. Это тик. Ткань и без усилий Невиан лежала бы именно так, как та захотела бы. Ее не нужно поправлять, сшивать или закалывать.
— Они ждут.
— Знаю.
— Они не оказали сопротивления.
— Думаю, Арас не хотел последствий. Странно, что гефес оказалась такой покладистой.
— Больше всего она беспокоилась об Apace, — добавила Невиан. Повисла долгая пауза. Местин не спешила ее прерывать. — Меня это удивило. А еще у нее была только одна сумка, как у нас. Она… не похожа на гефес.
Из открытой двери лился свет. Желтое пятно лежало на земле. Местин наблюдала, как колышется серебристая трава: какой-то зверек, вероятно удза, крадется в поисках добычи. Ветра заставили его жаться к земле. На мгновение тишина стала почти мертвой, а потом раздался вскрик — охота удзы выдалась удачной. Кажется, здесь все пожирает все. Красивый, но жестокий и беспощадный мир.
— Они его убьют, — проговорила Невиан.
От нее исходил запах волнения: она хорошо разбиралась во многих вопросах и подавала большие надежды, но из-за юного возраста еще не привыкла принимать трудные решения. Ничего, это пройдет.
— Но как можно убить с'наатат? Разве они не выжили в…
— Не нам решать эту проблему. Все, что от нас требуется — отвести их на Вес'едж, во Ф'нар, и пусть Чайяс решает, что делать дальше. Она за этот отвечает, не ты и не я.
— Но он последний из воинов с'наатат, хоть и безрассудный и неосторожный. Они нас спасли.
До прибытия «Фетиды» Местин вполне терпимо относилась к людям. Еще до ее рождения маленькая колония получила разрешение жить здесь, и жители показали себя миролюбивыми, безвредными существами. Любопытное сообщество, которое прославляет нечто, именуемое Богом. Их мягкость сослужила Местин плохую службу, она оказалась совершенно не готова к прибытию людей с «Фетиды», безжалостных, жадных, вооруженных.
Они принесут нам новую войну, подумала Местин. В конце концов, все люди — гефес, пожиратели падали. Арасу Сан Июссану они, может, и не кажутся столь отталкивающими. Но он уже стал слишком похожим на них, чтобы оставаться объективным.
— Я поговорю
Арас не выглядел раскаивающимся. Он сидел на скамье, вырубленной прямо в стене. От него не пахло какими-то определенными эмоциями. Руки на коленях. Местин не знала, осталось ли что-то в этом мире, что могло бы еще напугать его. Возможно, он с нетерпением ожидал конца, потому что прожил в одиночестве слишком долго. А Местин не сомневалась, что именно это его и ждет: Чайяс наверняка убьет его. Так или иначе.
Невиан оказалась права. Он — последний из воинов с'наатат и, будь он героем войны или же нет, неразрешимый вопрос — как изолировать симбионта — умрет вместе с ним. Все к лучшему. И для женщины гефес это было бы самое милосердное решение…
Арас посмотрел на Местин снизу вверх и ничего не сказал. Он все молчал и молчал, пока она не развернулась и не ушла. А о чем его спрашивать? Зачем он совершил подобное безумие? Это не имеет значения. Вес'хар интересу ют результаты, а не намерения. Побуждения — оправдание для людей, уловка, ложь. Но Местин не могла вообразить, что заставило вес'хар, который всю жизнь заботился о нераспространении с'наатата, так охотно вручить его чужачке.
У порога «камеры» Шан Франкленд Местин поколебалась. Она чувствовала запах, но не знала гефес настолько хорошо, чтобы по этому запаху определить чувства Франк-ленд.
Гефес изменилась. Местин видела ее, когда та спасалась от своих соплеменников, и в тот раз она поразила Местин: она была выше и агрессивнее колонистов, но в ее человеческой природе никто бы не усомнился — очень взволнованная, смущенная женщина. Она не подходила под описание Араса, а сейчас казалась невозмутимой и целеустремленной и сидела, небрежно прислонившись к стене, но когда Местин вошла, медленно встала и сунула руки в карманы. Длинные черные волосы стянуты на затылке грубым коричневым шнуром. Ни следа испуга на спокойном лице.
— Мне никогда не доводилось бывать в камере без двери, — проговорила Шан.
— Вы помните меня, Шан Чайл?
— Местин. Да. А та — ваша дочь? Девушка, которая привела нас сюда?
— Невиан? Да.
— Где Арас? Он в порядке?
— Ему не причинили вреда.
— Что его ждет?
— А вас не волнует, что ждет вас саму?
Шан сделала какое-то быстрое движение плечами. Местин видела этот жест у Араса.
— У вас есть я. Зачем тогда вам он?
— Он сделал глупость. Вы — другое дело.
— О чем вы?
— Вы можете принести пользу. И вы это знаете. Потому вам и разрешили остаться.
— Как вы узнали про меня?
— Мы следим за переговорами «Актеона» и вашей планеты. А о вас много говорят. Правда ли, что с'наатат в вашем обществе даст вам высокий статус и благосостояние?
— Вам прекрасно известно, что у капитана «Актеона» приказ взять меня под стражу как биологическую угрозу. По-вашему, похоже на высокий статус?
Местин все еще не понимала, боится Шан или нет. Она пробовала неотрывно смотреть в серые глаза чужачки: по-видимому, так можно узнать, в каком состоянии находится человек. Но в глазах Шан Местин видела только пустые черные зрачки, которые ничего ей не говорили.