За что тебя люблю

Гибсон Рэйчел

– Сохрани чеки. Я оплачу кастрацию бедняги. – Он взглянул на часы, затем посмотрел на Натали: – Ты избегаешь темы, на которую я пришел поговорить с тобой.

Так и есть, и Натали не удивляло, что он это понял. По большей части хитростью она не отличалась.

– Если бы я знал, что ты серьезно говоришь о быстром сексе и ни о чем больше, я бы сделал все немного по-другому. – Блейк опустил взгляд на ее рот. – Я бы потратил больше времени, чтобы сделать все лучше.

– Все было именно так, как я хотела.

Не беспокойся.

– Я не беспокоюсь. Когда я вернусь, мы снова попробуем это и сделаем все правильно.

Для Натали все уже было правильно.

– Нет. – Она покачала головой. – Мы не можем снова заниматься этим. Мне и одного раза достаточно.

Блейк засунул руку под свой шемаг и расстегнул молнию на куртке.

– Я знал, что ты скажешь так и заставишь меня доказать, что ошибаешься.

Натали выставила руку вперед:

– Стоп.

– Испугалась? – Он обошел прилавок и улыбнулся, как охотник, выслеживающий жертву. – Испугалась, что я сделаю все так хорошо, что ты потребуешь больше из моего меню прямо сейчас?

– Я не испугалась. – Натали была в ужасе. – Я всегда говорила, что ты не можешь заниматься сексом направо и налево просто потому, что это доставляет удовольствие.

Блейк сжал ее руку сильными пальцами.

– Я хочу быть с тобой больше, чем всего один раз. Я хочу большего от тебя.

В течение одного ужасного удара сердца Натали смотрела ему в глаза, которые могли за мгновение из ледяных стать горячими, и теплый шарик в ее груди становился болезненно большим.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу поцелуев, которые ведут к длинным ленивым дням в постели.

– У меня есть ребенок.

Конечно, он имел в виду только секс.

Блейк поцеловал ее ладонь.

– Ночей, которые будут такими жаркими, что простыни прилипнут к твоей коже.

– У меня есть ребенок, - повторила Натали.

Он скользнул губами туда, где на запястье бился пульс, вызывая легкое покалывание на коже.

– Я знаю. Смешная, милая девочка, которая любит собак и думает, что она лошадь. То, что у тебя есть ребенок, не означает, что у тебя не может быть секса.

– Это означает, что я должна быть ответственной. – Натали отдернула руку, чтобы устоять перед соблазном позволить Блейку вызвать покалывание в других местах. – Вчера мы не воспользовались презервативом.

– Да. Я вспомнил, когда было слишком поздно.

– Я вспомнила сегодня утром. Прошло много времени с тех пор, как у меня был секс, но это не оправдывает мою безответственность.

– Я чист, - уверил Блейк. – Так чист, что поскрипываю. Я регулярно проверяюсь на всё от тифа до ВИЧ. Если нужны доказательства, у меня есть копии результатов анализов за последний год. Я тебе принесу.

– Ладно.

Тиф?

Блейк сделал шаг к Натали, так что ей пришлось запрокинуть

голову, чтобы посмотреть на него.

– А ты неактивна в сексуальном плане, и судя по твоим словам, мне не нужно беспокоиться, что ты забеременеешь.

Это была печальная правда. У Натали давно не было секса, и она не могла иметь ребенка. По крайней мере, не прилагая для этого огромного количества усилий.

– Ты поверишь мне на слово?

Разве не должен и он потребовать каких-то доказательств?

– Да. Ты одна из самых честных людей, что я встречал. – Блейк положил руку ей на шею. – И это одна из черт, что мне нравится в тебе. Это и твоя прекрасная улыбка, и отличная задница. – Он погладил ей горло большим пальцем. – И когда я вернусь, мы будем трахаться, пока оба сможем двигаться.

– Трахаться? – Уголки губ Натали опустились.

– Не нравится это выражение? Как насчет кувыркаться, дрючиться, сношаться, как дикие мартышки? Или твое любимое - жарить. Выбери одно.

Жарить не ее любимое. Это просто надпись на футболке, которую Натали подарила Лайла.

– Заниматься любовью.

Блейк, вероятно, никогда не занимался любовью. Лишь кувыркался или что-то подобное.

– Это тоже хороший вариант. Когда я вернусь, мы будем дрючиться и заниматься дикой любовью мартышек.

Натали открыла рот, чтобы возразить против мартышковой любви, но Лайла впорхнула в дверь, принесла с собой снег и два стакана кофе и спасла ее от ответа. Натали повернулась, чтобы посмотреть на подругу, надевшую меховую шапку и пальто, как будто жила в царской России, а не в Трули, штат Айдахо.

– О, привет, Блейк, - сказала Лайла и поставила стаканы на прилавок. – Если бы я знала, что ты придешь сюда, я бы принесла побольше кофе.

– Спасибо, но утром я уже выпил почти целую кастрюлю.

Он стоял так близко, что молния его куртки касалась спины Натали, и ей пришлось бороться с желанием податься назад и прижаться к твердой груди.

– Что случилось вчера, после того как я ушла?

– Мы болтали, - ответила Натали и послала Лайле предостерегающий взгляд.

– Это был быстрый разговор, - добавил Блейк и застегнул молнию куртки, коснувшись пальцами спины Натали. – В следующий раз мы поболтаем подольше.

– Длинные разговоры всегда лучше. – Лайла сняла шапку и взяла стакан с кофе. – Милые до-о-олгие разговоры. – Она отпила кофе, сделала вид, будто собирается быть хорошей девочкой, и добавила, прячась за стаканом: – По членотелефону.

– Лайла! – Натали несколько раз моргнула, изобразив нечто вроде азбуки Морзе, чтобы заставить подругу заткнуться к черту. – Мы не в шестом классе.

– В шестом классе я называл это «вдуть», - Блейк засмеялся и положил руку на плечи Натали. – А мой брат называл это «пристроить белок».