За давностью лет
Шрифт:
— Мальчики, идите обедать, — заглянула в кладовку мать Бориса.
Щи и жареная картошка оказались удивительно вкусными, Игорь никак не мог отказаться от добавки. Мать присела рядом с Борисом и неожиданно положила голову ему на плечо.
— Хороший у меня сын, правда? — сказала она, обращаясь к Игорю.
— Ну что ты, мам? — буркнул Борис, поглядев на нее вопросительно и пытаясь отодвинуться.
— Всем скажу — хороший, и стыдиться тут нечего! — воскликнула мать шутливо, легонько шлепнув сына по затылку. — Ты погляди, Игорь, все в квартире своими руками сделал — и полки на кухне, и книжный стеллаж, и кабинет себе оборудовал.
— Ладно, мам, — снова пробормотал покрасневший Борис, уловив понимающую улыбку друга.
— Что ты заладил, «мам» да «мам», — рассердилась мать.
Она встала, подошла к плите, чтобы снять чайник. Как и десять лет назад, мать Бориса была такой же стройной, только голова побелела да морщинок на лице прибавилось.
— И специальность хорошую выбрал, жизненную, — продолжала она, снова вернувшись к столу. — Только без высшего образования как? Вот Игорь, видишь, в институт поступил.
— Армию отслужу и тоже в институт пойду, — упрямо сказал Борис.
— Женишься ты после армии, и вся учеба побоку, — ответила мать.
Видно, что этот разговор возникал не в первый раз. Игорь, почувствовав неловкость, спросил Бориса:
— Ларису пойдем провожать?
Борис встрепенулся:
— Обязательно! Во сколько поезд?
— В девятнадцать пятнадцать с Ярославского. Я сейчас подшивку газет домой отнесу, а потом за тобой зайду, вместе поедем. Лады? Спасибо за обед, Вера Петровна. Все очень вкусно.
— Чего там! — махнула рукой Вера Петровна. — Заходи почаще!
...Они остановились у тринадцатого вагона.
— А где же Андрей с Ларисой? — покрутил головой Игорь. — Посадка уже идет.
Он подошел к проводнице в ладно скроенной шинели, хотел спросить, но в этот момент из вагона показалась голова Андрея:
— Ребята, сюда!
Проводница понимающе улыбнулась, и ребята поднялись в вагон. В купе проводников уже сидели Лариса, Андрей. У столика хлопотала, разливая чай, незнакомая девушка с пышными рыжими волосами.
— Познакомьтесь, это Надя, — представила ее Лариса. — Да не стойте в дверях, садитесь.
— Вы вдвоем здесь будете ехать? — спросил Борис, усаживаясь.
— Нет, втроем, — ответила Надя. — Там, у входа, Таня дежурит. А как же втроем на двух полках спать будете?
— Очень просто! Одна дежурит, двое отдыхают. Так что не тревожьтесь, доставим вашу Ларочку в Зауральск с шиком!
— Ну и как ты думаешь действовать? — строго спросил Ларису Игорь. — План поиска продумала?
Лариса пожала плечами. Видно, что ее снова охватила неуверенность.
— Не знаю. Для начала найду краеведа Ефимова, а там — по обстоятельствам.
Андрей обнял ее за плечи:
— Главное, не тушуйся. Не стесняйся спрашивать. И еще совет: будут трудности — в милицию обратись. Там всегда помогут.
Поезд слегка качнуло.
— Мальчики, вам пора! — решительно сказала Надя. — Скоро отправление.
Ребята дружно встали, при этом Игорь больно стукнулся головой о верхнюю полку, чинно по очереди пожали девушкам руки, потом, выскочив из вагона, стояли у окна, пока поезд не тронулся.
...Первый час после отхода прошел в суете — проводницы, в том числе и Лариса, разносили постели, затем — чай. Наконец пассажиры угомонились, в вагоне стало тихо. Девушки под перестук колес затянули грустную песню.
Наконец Таня решительно встала, одернула форменную куртку:
—
Лариса забралась на верхнюю полку, но сразу не уснула, вспоминала ребят, оставшихся в Москве. Каждый из них заверяет, что любит ее. А она любит ли кого? Того же Андрея взять. Очень он самоуверенный! Снисходит до тебя — дескать, можешь меня любить, я не возражаю! Значит, так и прыгай вокруг него всю жизнь? Сомнительное счастье. Игорь — тот, конечно, душевнее, тоньше, сразу чувствует, какое у тебя настроение, если нужно — развеселит, а то просто повздыхает рядом, уже легче. Ну а Борис? Этот — сама надежность. Не подведет, кинется за тебя в воду или куда там еще. В общем, подзапуталась она со своими чувствами. А может, пока вообще ничего нет? Просто девичьи фантазии, как говорит ее мама?
Лариса перевернулась на другой бок и продолжала думать.
Наконец она уснула под мерный стук колес. На следующий день Лариса помогала новым подругам обслуживать пассажиров. Ночью поезд пересек границу Европы и Азии, и настала пора прощаться. Новые подружки принялись целовать Ларису:
— Давай, Ларочка, действуй, ищи своего краеведа. До встречи в Москве!
КРАЕВЕД ЕФИМОВ
...Автобус вез Ларису по широким проспектам областного города. Современные пятиэтажки были точь-в-точь как в Черемушках. Ничего не напоминало о событиях семидесятилетней давности. Но вот автобус переехал по железному арочному мосту через заснеженную речку, и пошли деревянные домики. Такие были, наверное, здесь и до революции. Кондукторша в черном тулупе кивнула Ларисе, подтверждая, что это ее остановка. Лариса спрыгнула со ступеньки, автобус покатил дальше. Белизна снега за штакетниками заборов, искрившегося под солнцем, заставила Ларису зажмуриться. А воздух какой! Миновав несколько домиков, она нашла нужный номер и позвонила. Долго никто не откликался, Лариса позвонила еще раз. Наконец послышались шаркающие шаги, дверь со скрипом отворилась, и на нес весьма недружелюбно уставился невысокий сутулый старец в душегрейке и огромных белых валенках.
— Макулатуры нет, — буркнул он, очевидно приняв Ларису за школьницу.
Та, не смутившись, широко улыбнулась:
— Товарищ Ефимов?
Старец вскинул голову и еще раз оглядел ее с ног до головы Улыбка не произвела на него должного впечатления, поэтому он ответил односложно:
— Ну?
Лариса постаралась улыбнуться ему еще шире:
— Я к вам из Москвы, от журнала с ответом.
— С ответом? — удивился Ефимов, — Аль почта не работает? Проходите.
Он захлопнул за ней дверь, провел через сенцы в коридорчик, оттуда через кухню в небольшую комнатку с двумя окнами. Здесь он еще раз оценивающе оглядел Ларису и наконец разрешил:
— Да вы разденьтесь.
Вид ее джинсов его не порадовал, Ефимов крякнул и показал рукой:
— Прошу садиться.
Сам сел напротив и вроде бы безучастно стал ждать, что скажет гостья.
Лариса, в свою очередь, не спешила, угадывая, что дедок — крепкий орешек, дула на замерзшие пальцы, оглядывала комнату, стол, на котором лежали какие-то альбомы, газетные вырезки, листы исписанной бумаги.
— Вы давно краеведением занимаетесь? — попыталась она завязать разговор.
В лице старика ничего не дрогнуло. Он подергал губами и неожиданным фальцетом спросил: