За державу обидно. Вопросы и ответы про СССР
Шрифт:
12.05.08
С мест сообщают:
Никто не отрицает того факта, что в Лос-Анджелесе резко возросло межрасовое насилие, но почему-то главный вопрос: как это политкорректно назвать?
И действительно, волна межрасового насилия в Калифорнии достигла самого высокого уровня за последние 15 лет. Количество преступлений, связанных с насилием, в 2006 году выросло на 14 %, а вот количество преступлений на почве расовой ненависти выросло на 46 %. Расистские антинегритянские граффити в городе стали повсеместным явлением.
Насилие в межгангстерских разборках в Лос-Анджелесе – обычное дело и вряд ли привлекло бы такое внимание. И сейчас две негритянские мегабанды (американская юстиция вынуждена была ввести термин «мегабанда» для тех преступных формирований, численность которых зашкаливает за 10 ООО) ведут на улицах «гражданскую» войну. Около 70 банд-«армий» одной из колоритнейших негритянских банд Америки, Bloods, ведут войну в окружении около 200 банд-«армий» другой
Для многих, наверно, будет шокирующим открытие, что gang – это «банда», a gangster – это «бандит», то есть член банды. Оно понятно, что оба слова нерусские, но называть бандита гангстером – это примерно то же самое, что наемного убийцу – киллером. Иностранное слово немедленно придает уродам заграничный флер и, можно даже сказать, глянец. На деле же бандит – он и в Африке бандит, а не только в Лос-Анджелесе.
Автор заметки, безусловно, эксперт по бандам. Очевидно, тюрьма – это такая чашка Петри, где плодятся существа строго определенного типа. Однако тюрьма – это не чашка Петри и даже не кружка Эсмарха. Граждане в тюрьму прибывают с воли, и прибывают туда уже готовыми бандитами. Безусловно, посадка уголовных авторитетов и содержание руководства банды в тюрьме способствуют формированию крепкого сообщества внутри тюрьмы, именуемого prison gang. Но это никак не отменяет и не заменяет происходящего снаружи, равно как и связей с волей. Хотя, конечно, после сравнений негров-бандитов с русскими народовольцами и большевиками позапрошлого и прошлого веков и приведения суровых фактов из журналов десятилетней давности обсуждать что бы то ни было просто несерьезно.
Но при этом нельзя не согласиться с тем, что упомянутые в заметке структуры не являются бандами в привычном понимании. На самом деле это не банды, это – диаспоры, подпитываемые националистическо-бандитской идеологией. Изменились средства воздействия на массы, изменились способы донесения информации до «товарищей по партии». А еще больше изменились способы и средства воздействия на недовольных и несогласных: активных граждан более не интересует ни христианская мораль, ни христианская этика – несогласных просто уничтожают как вредных для общего дела. И отказать идейным соплеменникам не может никто.
Конечно, для борьбы за счастье диаспоры нужны деньги. Наиболее надежный способ добычи – это продажа наркотиков людям с другим цветом кожи и неправильной религиозной ориентации. Дело это непростое, ибо многие так увлекаются, что забывают, с какой целью торгуют. Таким быстро напоминают что к чему товарищи по партии, несогласных пускают под нож – способы и методы отработаны. И партийный общак пухнет, как на дрожжах, позволяя подкупать представителей демократической власти для собственных нужд, ибо демократические чиновники ничуть не менее продажны, чем чиновники тоталитарные.
Совершенно очевидно, что нынешние государства ничего этому противопоставить не могут. Ибо борьба с подобной «партизанщиной» означает полный крах демократических идеалов как таковых: сажать придется и самих бандитов – как врагов народа, и членов их семей – как членов семей врагов народа. А это, как нетрудно догадаться, сильно напоминает известные мероприятия в России середины прошлого века, когда государство пыталось ликвидировать заразу внутри себя. На такое могут заставить пойти только обстоятельства радикальные. А «партизаны» действуют несколько иначе, не доводя до края.
Автор заметки не пишет о главном: члены диаспоры идут работать в госучреждения и волокут за собой земляков, занимая учреждения в целом. Это естественный ход событий, любая диаспора ведет себя именно так: пролез сам – затащи товарища. Это не очень заметно, когда протаскивают одноклассников или односельчан, но заметно очень сильно, когда протаскивают людей другой национальности и другого цвета кожи. Ограбили, к примеру, горячие латинские парни негритянского паренька в Инглвуде, бежит он в полицию. А там его встречают улыбками другие парни латиноамериканского происхождения и, поглаживая по попе, жарко шепчут негритянскому пареньку: «А ты не ходи по нашей улице!» И все, идти ему некуда. Ибо 10 ООО в банде – это не считая отцов, матерей, дядьев, зятьев, племянниц и всех остальных, которые тоже на стороне Добра.
Государство с этим ничего не делает и сделать вряд ли сможет – по указанным выше причинам. Нету у государства для борьбы с мегабандами мегаоперативников. А те, которые есть, они какого-то неправильного цвета кожи. Для начала борьбы придется ввести расовые квоты в госучреждениях, а это пострашнее квот для евреев в советских вузах. Хотя, конечно, понятно, что в СССР все делалось строго для того, чтобы унизить нацменьшинства (например, квоты на прием русских в вузы национальных республик), а за бугром все делается исключительно для всеобщего процветания. Но для этого, повторюсь, придется поступиться вообще всеми так называемыми демократическими ценностями.
А куда податься бедному крестьянину? Что делать негритянскому пареньку? Государству на него наплевать латиносы щемят негров по всем направлениям: дети не могут ходить в школы, взрослые не
Ну и самое интересное в заметке – ни разу не вспомнили белых.
Этих вообще не видно на поле битвы двадцать первого века.
– Р. Б. Квоты в СССР для евреев были.
– Для интеллектуально одаренных. Квоты в СССР для русских были.
Демократия в ЮАР
14.05.08
С мест сообщают:
Черные белых не любят, потому что белые их зажимали в течение многих десятилетий. Белые черных (не все белые, но очень многие) презирают за то, что черные, по их мнению, недалекие и лентяи на работе. Внешне это сразу не заметишь, для этого надо прожить гам какое-то время. Почти все белые – расисты (считают, что черные – второй сорт).
В настоящее время черные зажимают белых – вот уже 13 лет, с 1993-го, когда черные пришли к власти. Белые получают меньше денег, чем черные, работающие на такой же должности, потому что черные были underprivileded (не имели достаточно привилегий) в течение многих лет. Белым тяжелее найти работу – компания должна иметь определенный процент черных работников; если ты – белый мужчина, то еще тяжелее (белая женщина – угнетенная ранее как женщина, предпочтение – угнетенным).
В ЮАР также много индусов и «цветных» (это особая нация, сама по себе не помесь белых с черными, как вы могли бы подумать). Все нации в принципе держатся сами по себе – на словах все равны, но есть структура, белые все еще элита – хотя по зарплате их и зажимают. Очень много политики, связанной с расами, – даже на уровне обычной, ежедневной жизни.
Белые держатся сами по себе, общаются с другими белыми, при таком общении стандарты – как в любой другой западной стране. Дома большие и красивые, почти у всех белых – живущая в доме прислуга. В ЮАР все еще много англичан и людей других национальностей, хотя многие эмигрировали после прихода черных к власти. До прихода черных к власти для белых это был рай на земле, и они все еще об этом вспоминают.
Приход черных к власти был хорошим делом для страны в политическом и демократическом плане, но в экономическом – все потихоньку разваливается, потому что черные у власти, действительно не очень образованные – кухарка, управляющая государством (у некоторых министров – четыре класса образования).
Коррупция ужасающая, взятки берут на всех уровнях, особенно среди черных и цветных (но они обычно берут взятки у своей национальности: черные у черных, индусы у индусов и т. д.). Государственные учреждения работают не шибко не валко – как в России.
Что вам надо знать, в ЮАР не ходят по улицам пешком и нет общественного транспорта. Все ездят на машинах. Если кто-то не имеет машины, он вынужден пользоваться маршрутными такси, которые часто работают по-пиратски (нет лицензии, нет прав) и вообще считаются частью местной мафии мелкого масштаба. Мафии как таковой в ЮАР нет, черная преступность очень тупая – они тебя сначала убьют, а потом посмотрят, сколько у тебя денег в кошельке (и есть ли кошелек вообще).
Преступность в ЮАР ужасающая. По уровню убийств и изнасилований ЮАР на первом месте в мире: изнасилование каждые 56 секунд, 50 с лишним убийств в день. Но самое страшное – это изнасилования, потому что черные (какая-то часть) верят, что если иметь секс с белой женщиной или девственницей, СПИД пройдет (среди черного населения уровень инфицирования СПИДом примерно 10–15 %).
Машины угоняют прямо из рук владельца, которого могут просто попросить освободить машину или пристрелить, в зависимости от того, как им кажется легче. Был случай, когда беременной женщине выстрелили в живот, потому что она недостаточно быстро выбиралась из машины. Был случай, когда 8-летнего мальчика пристрелили, потому что он не хотел отдавать свой велосипед. Были несколько случаев изнасилований, когда насиловали девочек возрастом 8 месяцев (это не опечатка!), – и, по словам газеты, это не самая молодая жертва изнасилования.
Это все, конечно, воспринимается как кошмар, но это – ежедневная реальность в ЮАР.
Даже как-то удивительно читать: цивилизованная страна пришла к демократии, и короткоствол у всех есть, и вдруг – такое.
Было бы интересно спросить граждан ЮАР всех цветов и рас: рады ли они тому, что после демократизации получилось?
– А в ЮАР последний белый президент Де Клерк был известен ни много ни мало как «южноафриканский Горбачев».
– Педерастия шагает по планете.
– В некоторых средневековых африканских государствах делали операцию по удалению катаракты (это информация из советского источника).