За долги возьму тебя
Шрифт:
Вздохнула и поплелась к машине.
Открыла дверь и полезла в салон. Когда усаживалась, обратила внимание, что проходящая мимо девушка внимательно смотрит. Уловила в ее взгляде что-то сродни зависти и вздохнула повторно. Знала бы она, как все обстоит на самом деле, навряд ли согласилась бы поменяться местами.
– Все нормально? – осведомился Руслан.
– Да, – пришлось кивнуть, потому что он явно не рассчитывал, что я буду углубляться в тему, как вся эта ситуация ненормальна. И снова блокировала панические мысли на подходе. Не будет толку, если снова начну сокрушаться,
– Куда теперь? – спросила вместо этого, так как машина успела тронуться с места.
– Нужно заехать в одно место, потом у меня несколько встреч и можно возвращаться.
– Ладно.
Где-то через полчаса припарковались у неприметного двухэтажного особнячка, почти полностью скрытого в густой листве. Вокруг ни души, впереди тупик. Ни разу не бывала в этом районе.
– Вылезай.
– Чей это дом? – спросила, когда мы шли по выложенной плиткой дорожке к дому.
– Здесь жил один человек.
– Твой друг?
– Можно и так сказать. Но скорее был мне как отец.
– И где он сейчас? Уехал?
– Он умер две недели назад.
– Мне жаль, – сорвалось прежде, чем я успела подумать, – тебе, должно быть, нелегко сейчас.
Он промолчал. Смотрел вперед, потом открывал дверь, и я не могла понять, что он чувствует. Не задумывалась, что у него самого могут быть какие-то проблемы, тем более такие серьезные.
– Заходи и оставайся тут. Мне нужно подняться наверх, – только и сказал, а когда я кивнула, сразу исчез в глубине дома.
Я подошла к входной двери и попыталась ее открыть, но у меня ничего не вышло. Да и, скорее всего, дом тоже на сигнализации. Еще и на окнах решетки. Хотя решеткам я как раз не удивилась, по крайней мере вся мебель первого этажа по виду была антикварной и очень дорогой. Прошлась по холлу, разглядывая то один то другой предмет интерьера. Остановилась напротив старинного серванта, также явно не из дешевых, возможно, что и ручной работы. Следом за ним шло большое трюмо. Похожие я видела в детстве у бабушек и дедушек своих подруг, только это выглядело гораздо солиднее. И таинственнее. Сразу вспомнились рассказы из детства, что зеркала – это на самом деле порталы в другие миры. Вздрогнула, когда фигура Руслана выросла из-за спины.
– Идем, – произнес он.
– Да.
Сказала, а сама не двигалась с места, разглядывала его, нас, поражаясь, как мы вообще могли с ним пересечься.
На его фоне я казалась слишком бледной, и тонкой, и испуганной. А он вдруг растянул губы в усмешке.
– Классное сочетание, – сказал, словно прочитав мои мысли, а я отскочила от зеркала и поспешила к выходу.
– Как его звали? – спросила я, в то время, как мы снова кружили по улицам.
– Зачем тебе?
– Просто.
– Его больше нет и этим все сказано.
– Если хочешь, можем поговорить об этом, – произнесла нерешительно.
– Поговорить?
Кинул быстрый взгляд на меня и снова на дорогу.
– Ну, да. Иногда нужно поговорить, чтобы отпустить ситуацию. Не обязательно прямо сейчас, но я… могу выслушать.
– С чего ты взяла, что я хочу говорить
– Обычно так бывает.
– А, ну да, ты же медсестра, это твоя работа. Всех успокаивать и подбадривать.
Он вдруг затормозил, съехал с дороги, а когда машина остановилась, повернулся ко мне.
– Только я не все. Не советую испытывать на мне свои профессиональные приемы. Если надеешься разжалобить таким образом, это не прокатит, только зря потеряешь время.
– Профессиональные? Зря ты так думаешь. У меня у самой чуть больше года назад умерла тетя. Она взяла меня к себе, когда мне было десять, сразу после смерти родителей, и была единственным родным человеком. Мне было тяжело держать все в себе. Сначала, когда был шок, да, я вообще не хотела никого видеть. Но потом мне было просто необходимо говорить о ней. Было чуть легче, когда кто-то вспоминал о ее существовании, пусть даже совсем ненадолго. Так что… я знаю, что такое терять близких и когда предложила выслушать, не думала ни о каких манипуляциях.
Сказала все это на одном дыхании и замерла. Он продолжал рассматривать, а я… уже жалела. Он не должен вызывать сочувствие, а я совсем сошла с ума.
– Теперь понятно, – протянул секунд через десять.
– Что понятно?
– Все думал, как же такую, как ты, угораздило связаться с тем парнем. Игрок, альфонс. Теперь ясно почему. У тебя никого не было, а парень знал, что нужно говорить и как себя вести. Что произошло с родителями?
Спросил резко, без перехода.
– Я… не хочу говорить об этом.
– Разве тебе не станет легче?
Я молчала.
– Ладно. Я, пожалуй, приму твое предложение выслушать и так далее, но начнем с тебя. Когда надумаешь, дай знать.
И он снова сосредоточил внимание на дороге. А я… я снова была на него зла. Затронул самое больное.
Можно было бы соврать, что родители погибли в автокатастрофе, когда ехали, скажем, домой с работы, где их ждала любимая дочь, только… Это был не автомобиль, а катер, который затонул в океане во время шторма, так нам сказали потом. А родители вовсе не стремились побыстрее увидеть меня. И не совсем родители. Мама и ее муж, так будет точнее. Они уехали на отдых, в очередной раз и без меня, а мама как обычно попросила сестру присмотреть за дочерью, пока они будут наслаждаться жизнью. «Ты же понимаешь, что с ребенком будет все совсем не то, Игорь не одобрит», – говорила она сестре, а я стояла за дверью и подслушивала. Всегда так было, договаривались на неделю-две, а пропадали на месяцы. Игорь оставлял крупную сумму на мое содержание, только мне не было дела до этого.
Тетя Оля вела хозяйство и следила за мной, а я жила в ожидании их появления. Когда они приезжали, наша однообразная размеренная жизнь наполнялась новыми красками. Мама уделяла мне много времени, и задаривала подарками. Подарки я потом бережно хранила, а еще бережнее хранила воспоминания о счастливых минутах. Но в тот, последний раз, я была слишком обижена на нее, на слова о том, что я мешаю, даже не пошла провожать, а она пропала насовсем. Позже нам пришло известие о катастрофе и сухие официальные соболезнования.