За други своя!
Шрифт:
— Ты чего там прилип? Иди сюда.
— Не-е… — протянул Олег и не узнал собственного голоса. — Ну тебя нафик, не пойду, — и честно признался: — Я тебя боюсь до поноса.
— Хватит валять дурака, — беззлобно заметил Йерикка. — Идем в Панково.
— Ку-уда?! — Олег поднялся. — Головешки считать?!
— Слушай, — повернулся к нему Йерикка. — Помнишь, я говорил, что отбить Гоймира мы не сможем? И сейчас повторю. А вот сделать так, чтобы его нам ОТДАЛИ — мы сможем. По крайней мере, я на это надеюсь… Если я правильно оценил Чубатова.
— Ты же его никогда не видел, — напомнил Олег удивленно.
— Не обязательно видеть человека, чтобы определить, каков он. Так вот, Чубатов такой же ненормальный, как и мы. Для него сейчас нас одолеть — дело
— Не понял, — признался Олег. — Мы — интересны?! Да он нас на гамбургеры пустить готов!
— Именно, именно, — глаза Йерикки блестели, как глаза сумасшедшего. — Думаешь, он не убил Гоймира потому, что хочет поиздеваться? Нет, и поэтому тоже, конечно. Но Гоймир ему интересен. И мы. Кроме того, ему тошно на этой войне, он наверняка хороший офицер. Я хочу с ним встретиться и поговорить. А в Панково мы идем, потому что там стоит отряд хангаров.
— Ничего не понял, кроме того, что ты спятил, — убеждённо сказал Олег, — Ну пошли.
— Ты меня перестал бояться? — поинтересовался Йерикка, протягивая руку за пулеметом.
— Такой план мог родить только ты, — пожал плечами Олег.
Йерикка засмеялся:
— Думай, он не убьет нас сразу, а там что-нибудь придумаем. Знаешь, я терпеть не могу пресных блтюд.
— Ты же не любишь воевать? — подколол Олег.
— Не люблю, — подтвердил Йерикка. — Но вот острые ощущения, грешен, не разучился любить даже после всего, что было. Помнишь, я тебе читал этого, как его… Макар… Макаровича, что ли?
— Макаревича? — переспросил Олег. — Помню, а что?
— А то, что я у него и такие строчки помню:
— В бурю лишь крепче руки,
И парус поможет, и киль…
Гораздо трудней не свихнуться со скуки
И выдержать полный штиль!
Слегка удивленно Олег смотрел на своего друга.
— Похоже, у тебя второе дыхание открылось, — заметил он. — Теперь ты веришь, что мы сможем победить?
— Многие люди оказались лучше, чем я о них думал, — загадочно отозвался Йерикка. Олег засмеялся и хлопнул его по плечу:
— Идём… — и, помявшись, попросил: — А ты не почитаешь еще стихи? Просто любые?
Йерикка посмотрел понимающе. Кивнул. Подумал несколько секунд…
Знаешь ли ты, что Земля — Это тоже звезда? Представь — Где-то далеко-далеко Кто-то глядит в небосвод, Где средь флотилий звезд Тихо Земля плывет, И говорит: "Взгляни! Как ярко сегодня светит Земля? Переливается вся, Словно из хрусталя! Как там, наверно, светлы Реки, холмы и леса! Как там сверкает роса! Как там мерцают стволы! Как там на узкие листья ракит Вечер сиянье льет, Как там осока блестит Ночью по краю болот! Как там искрится в лугах Утром жемчужный туман! Как полыхает в лучах Днем голубой океан! Какое, должно быть, чудо — Родиться там, на Земле, Плывущей в просторах неба, Сияющей ярко во мгле!" Веришь ли ты, что рожден На звезде? И что это не сон?— Это написал ты, — убежденно сказал Олег. Но Йерикка грустно улыбнулся:
— Не у одного меня был друг, который родился на Земле, Вольг.
Йерикка
— Видишь? — шепот Йерикки защекотал Олегу ухо. — Меня не обманули. И эти выжлоки, конечно, самогон пьянствуют и бесчинства нарушают, — Олег хихикнул, покосился не Йерикку и мигнул — глаза у того были веселые и сумасшедшие. — Тут я и отыщу гонца к Чубатову. Ну, Вольг, подумай еще раз.
— О чём? — удивился Олег. Йерикка хлопнул его по плечу.
Похоже, хангары и впрямь гуляли. Снаружи никого не было, а в доме шумели, смеялись и выли песни. Олег пересчитал коней — восемь. "По четверо на каждого", — подумал мальчишка, ощущая не волнение — а азарт.
Они дошли уже практически до дома, когда дверь покосившейся будки на огороде (тут не было теплых туалетов, как в горских домах) распахнулась и из нее, грозно гремя металлом и затягивая ремень штанов, появился хангар. Постоял и зашагал к дому — точнее, его понесло в наклонном состоянии. Осталось неизвестным, был ли это один из собутыльников или все-таки часовой, потому что Йерикка совершенно спокойно выждал, когда тот, начисто не желая замечать ребят (или приняв их за свой пьяный бред?), приблизился — а потом нанес хангару удар кулаком в подбородок.
Голова наемника дернулась, как шарик на веревочке, послышался отчетливый мокрый треск — и хангар грохнулся наземь. Йерикка переломил ему позвоночник, как сухую веточку.
— Пошли, — позвал рыжий горец, гостеприимным пинком распахивая двери в горницу. Олег шагнул следом, и сразу — чуть в сторону, держа взведенный наган в левой руке.
Внутри пахло блевотиной, самогоном, хангарами и травкой. Йерикка не стал орать или вообще как-то привлекать внимание. В большой комнате стояло несколько столов — очевидно, стащенных сюда со всей веси. За ними, потребляя огненную воду под закусь, сидели семеро козлов, и Йерикка преспокойно опустился за крайний стол, указав Олегу место рядом с собой. Тот сел, но верхом на лавку, поставив на доски столешницы кулак с револьвером. Стол тоже был заблеван, и Олег вдруг ощутил гнев — в любом славянском доме даже стукнуть по столу, с которого ешь, кулаком, считалось оскорблением не только дому, но и богам, и всей Верье!
До хангаров стало доходить, что их компания увеличилась разом на двух незнакомых парней возмутительно славянской наружности. Все уставились на гостей, а двое — потрезвей или наоборот — потянулись за автоматическими винтовками.
— Не надо, — негромко сказал Олег, легонько качнув стволом револьвера и от души надеясь, что его не поймут. Но хангары оставили свои поползновения. Стало очень тихо, и Йерикка, удобно разместившись, заговорил небрежно:
— Можете не волноваться, мы пришли вас не убивать. Мне нужно, чтобы вы убирались вон из веси и сообщили Чубатову, что Йерикка Мечиславич из племени Рыси, братан Гоймира Лисковича, хочет с ним говорить и ждет его в Панково, Ждать будет ровно сутки и надеется на честность офицера при встрече, — Йерикка поднялся на ноги и, холодно улыбаясь, осмотрел хангаров, застывших за столами: — Вот на этом и остановимся, — ровные голосом сказал он. Повернулся и бесшумно зашагал к дверям. Олег тоже поднялся, держа наган в руке и глядя на врагов внимательно и жестко. Револьвер и почти приглашающий взгляд мальчишки действовали на всех достаточно отрезвляюще — ясно было, что у него не заржавеет влепить пулю в лоб любому, кто потянется за оружием.
Но кто-то что-то все-таки пробормотал угрюмо. Пробормотал по-хангарски, Олег не понял и даже внимания не обратил… а вот Йерикка, уже шагавший через порог, обернулся. С улыбкой:
— Зачем же откладывать? — спросил он. — Я здесь и я готов СЕЙЧАС выслушать все, что вы собирались мне сказать потом. Ну?!
С последним словом он точно и быстро опустил руку на рукоять меча, плавным движением вытянув лезвие на вершок — не полированное, но с заточенными до нестерпимого лунного блеска кромками.