За дверью

Белозеров Антон

Не без гордости Акробат произнес:

— Мой отец работает в больнице хирургом. Но он лечит людей не по старым книгам, а по науке. Я слышал, что он с дедом часто обсуждают, как можно совместить древние знания и современные технологии. Заклинания и приборы.

— А недавно ты услышал, как они говорили о скором приходе Судьи.

— Они не произносили слова «Судья» и «Калки», но я понял, о чем, то есть о ком они говорят. Вроде бы неким людям и боблинам ты уже являлся. И еще какая-то странная реклама Геро-Колы: «Я иду во гневе своем…» Разные слухи ходят по Мураве. Тот, кто знает больше других, тот понимает, что они возникли не на пустом месте. И еще он понимает, что некоторые вещи нельзя обсуждать открыто.

— Хорошо.

Кажется,

запущенные мной процессы набирали обороты. Теперь даже мое явление на дне рождения Мыстра Соображаева не казалось мне такой уж большой ошибкой. Кто-то из присутствовавших там не смог удержать язык за зубами и поспособствовал возникновению слухов. Слухи распространялись достаточно быстро и из-за своей туманности становились особенно волнующими. Надо бы навестить Цедарию и убедиться, что с Соображаевыми все нормально, что истребители магов до них не добрались…

С семьей Акробата мне все было более или менее ясно: он не принадлежал к магам по крови. Его дед или сам научился, или, что более вероятно, получил по наследству некоторые способности к колдовству и древние книги с заклинаниями. Он был магом по обучению, таким, как Отшельник, и, пожалуй, намного слабее его. Хотя Акробат мог многого и не знать. Его дед, вполне вероятно, не демонстрировал всех своих возможностей даже родственникам. В любом случае, я обязательно должен был с ним увидеться.

Я расстегнул молнию на куртке. Ручку и бумагу я с собой не носил, но… так ли уж была мала вероятность того, что письменные принадлежности могли оказаться в моем кармане?

Я вытащил ручку и раскрыл маленький блокнот:

— Так, где живет твой дед?

Секунду поколебавшись, Акробат продиктовал:

— Грязнолужская улица, дом шесть, квартира сто восемнадцать. Савелий Афанасьевич Савельев.

Моя рука с ручкой застыла.

— А как зовут твоего отца?

— Афанасий. Афанасий Савельевич.

— Некий Савелий Савельевич Савельев, лет пятидесяти, ученый, тебе, случайно, не родственник?

— Это мой дядя. Брат отца. Старший. А что? Ты его знаешь?

Если бы Акробат сам не занервничал при упоминании своего дяди, то он, наверняка, заметил бы мое волнение. Я постарался успокоиться и принял безразличный вид:

— Как-то раз наши дороги пересекались. Ты хорошо с ним знаком?

— Да я его видел-то всего несколько раз в жизни. Последний раз — больше года назад. Знаешь, как встречаются родственники? На свадьбах да на похоронах. А дядя всегда жил сам по себе. С дедом у него давным-давно произошла какая-то ссора. Потом дядя уехал в Империку. У деда и отца, как я слышал, из-за этого были какие-то проблемы с уравнителями. Потом, когда уравнителей скинули, дядя вернулся в Колоссию, но все равно осталась какая-то натянутость между ним, дедом и отцом.

— Ты знаешь адрес дяди?

— Нет. Мне он как-то ни к чему. Отец, наверняка, знает. И дед. Дядя сейчас живет и работает в каком-то научном городке под Муравой. То ли в Дубильне, то ли в Зеленосаде. Я точно не помню.

— Ладно. Ты с родителями живешь?

— Пока да. Вот денег поднакоплю, и снимем с Магдой комнату.

— Ты учишься? Работаешь?

— Работаю. Ремонтирую машины в сервисе. Учиться пробовал, но… — Акробат махнул рукой.

— Надо было читать слишком много книжек? — с доброй, понимающей улыбкой спросил я, а про себя подумал, что травмы головы в детстве, бывает, всю жизнь влияют на интеллектуальные способности.

— Вроде того! — Акробат заулыбался, не почувствовав моей иронии.

— Свой адрес ты мне тоже назови. Эта наша встреча не последняя!

— Я тут рядом живу, — Акробат обернулся и показал пальцем на хорошо видимый сверху дом, — Нагадинская, восемь, корпус три, квартира семнадцать. Телефон моего мобильника…

Я записал все адреса, имена и телефоны. Вот это везение! Как будто я и в самом деле не просто маг по крови, а воплощение божества, ведомый высшими силами к некоей цели. А что, если?...

Нет, лучше об этом не думать. Пока не думать. Лучше подумать о семействе Савельевых.

Вот тебе и Савелий Савельевич Савельев, высокопоставленный сотрудник КОЛО! Интересно, знают ли его империканские хозяева о родственниках, балующихся целительством и заклинаниями? Скрыл он от империканцев свою «родословную» или все честно рассказал? Если скрыл, то истребители магов не могли не обнаружить… нет, правильнее было бы выразиться — должны были обнаружить скрытые факты биографии своего сотрудника, которого, наверняка, тщательно проверяли перед назначением на ответственную должность. А если выяснилось, что Савелий Савельев является сыном мага по обучению, то почему семью Савельевых пока не трогают? Или за ней наблюдают? Все-таки не напрасно у меня возникло подозрение, что среди прыгбежцев не просто так затесались родственные боблинам Гарик и Радуга.

Хотя, с другой стороны, все мои логические построения могли оказаться надуманными, а подозрения — совершенно беспочвенными. Увы, я не мог читать чужие мысли. Конечно, можно было бы устроить проверку Гарику и Радуге в какой-нибудь хитро придуманной майе. Но не сейчас, а попозже. Сейчас у меня были более важные дела…

Ход моих мыслей прервал Акробат:

— Можно теперь и мне задать пару вопросов?

— А? Вопросы? Ну, задавай!

— Скажи, Калки, неужели дни нашего мира уже сочтены?

— Понятия не имею, — честно ответил я.

— Как же так? Если ты и есть Судья…

— Знаешь что… — я прервал Акробата, повел рукой и повернул мир в обратную сторону, так что в майе мы снова оказались стоящими на крыше. — Забудь ты все это!

Встречу с прыгбежцами, с учетом новой полученной информации, я завершил не так, как планировал ранее. До того, как я узнал, что Акробат является родственником Савельева, прыгбежцы казались мне представителями того нового честного поколения, которые могли бы стать моими добровольными союзниками в борьбе с боблинским миром наживы, лжи и преступлений. Теперь же я должен был заставить их забыть о том, что они меня видели. На это мне пришлось потратить немного времени и сил. Вскоре столпившиеся на краю крыши прыгбежцы были совершенно уверены в том, что наблюдали они не за состязанием, а за очередным великолепным прыжком своего учителя. И сам Акробат нисколько не сомневался, что он, как обычно, в одиночку перепрыгнул с одной крыши на другую. Вот только перепрыгнуть обратно он не сумел бы, даже используя свои тайные возможности. Ведь теперь ему пришлось бы прыгать не только в длину, но и вверх. Кроме того, солнце уже полностью исчезло за домами, и крыша освещалась только лампами рекламных щитов. Между надстройками на крыше залегли черные тени, искажающие пространство. Продолжать занятия прыгбегом было поздно, да и попросту опасно. Поэтому Акробат начал спускаться вниз по пожарной лестнице одного корпуса, а остальные прыгбежцы гурьбой побежали к спуску с другого. Я спустился вниз так же, как и поднялся: с помощью магического полета и в оболочке невидимости.

Прыгбежцы еще не добрались до земли, когда я вновь оказался на пешеходной стороне улицы возле витрины магазина. Я оставался невидимым для взглядов простых смертных. Теперь, приближаясь к клубу «Восход», я принял еще больше мер предосторожности. Слишком уж много линий моих интересов пересеклось в этом районе. Не шел ли я в самый центр паутины? Такой вероятности не стоило исключать. Но отступать я не собирался.

Глава 8. Слабые люди.

До назначенной встречи в клубе «Восход» оставалось почти два часа. Поэтому сначала я прошел по Нагадинской улице мимо поворота к дому, который был мне нужен. Я шел десять минут, изучая улицу и прилегающие к ней газоны, дворы, дома. Но нигде не обнаружил даже намеков на машины, технику и бойцов истребителей магов. Затем я вернулся обратно и свернул с Нагадинской улицы вглубь жилого массива.