За дверью
Шрифт:
Крылов наблюдал за спором будто со стороны. Ноги он расставил еще шире. Все еще сонный следователь с проступающими мешками под глазами всеми силами старался сохранить бодрость и работоспособность. Но чтобы показать здешним, что и он что-то да смыслит, Крылов понизил тон своего голоса и заявил:
– Как именно она все же умерла? Разберитесь уже.
В холодное белое помещение вошел Бельцер с одним из сотрудников и неприметно сел на одно из свободных мест, коих в морге было в достатке. Мужчина оглядывался по сторонам и терпеливо ждал своей минуты.
– Одежду при ней нашли? –
– Да, и даже шапка была не ней. – Заявил Глебов.
В разговор вмешался Ермилов, он все еще считал, что девочка умерла от удушья:
– Единственный признак обморожения я заметил только на внутренней поверхности бедер, что неудивительно, так как ее изнасиловали и выкинули всю нижнюю одежду. Сами понимаете, что спустя три недели трудно точно установить причину смерти, особенно зимой.
Степан Викторович покосился на патологоанатома и затем уставился на капитана, как бы отдавая ему право голоса. Михаил Иванович это почувствовал и подхватил.
– Я не специалист, но в любом случае поищите отпечатки пальцев и определитесь с причиной смерти. – Сыщик перевел взгляд на Бельцера . – Что у вас?
Психолог встал со скрипучего деревянного стула, уставился на тело некогда красивой девочки и произнес:
– Преступник, скажу я вам, импульсивен, нетерпелив и социопатичен. А еще, судя по найденному цветку, любит растения и ассоциирует себя или жертв с ними. Действует, думаю, наугад и спонтанно. Больше сказать не могу, надо портрет составлять. Да и сведений пока немного.
Все присутствовавшие в зале задумались. Эксперт отрицательно кивал головой, патологоанатом уперся руками на стол и направил взгляд на обрывок синей куртки, едва не оторвавшийся от убитой девочки.
– По родственникам что-то известно? – Спросил Крылов.
– Да, нашли заявление, датируемое еще двенадцатым марта. Мать, Елена Романова подавала заявление о пропаже дочки Анюты, 9 лет.
– Фотография есть?
– Да, забыл совсем. – Бельцер вынул из внутреннего кармана плотной кожаной куртки пожухший снимок маленькой девочки, стоящей на фоне большого фонтана с медвежонком. – Вот.
Крылов грубым и быстрым движением жилистой руки взял фотографию и сверил с ней лицо погибшей. Совпадение налицо.
– Видимо и с датой теперь определились. Александр…
– Германович.
– Александр Германович, со мной поедите, нам надо пообщаться с ней да на опознание привезти. Степан Викторович, вы с коллегой продолжайте работать над телом. Надо привести ее в надлежащее состояние, остальное будем решать, как проведем опознание.
– Хорошо. – Чуть ли не хором кивнули судмедэксперт и патологоанатом.
Солнечные лучи пробивались через единственное окно в просторном помещении и освещали ноги девочки, отчего ее желтоватая, сухая морщинистая кожа приобрела золотистый оттенок. Все присутствовавшие в комнате ощущали неприятный, усиливающийся запах разлагающегося тела. Работы теперь всем предстояло много, ведь помимо задачи максимально облегчить страдания матери ребенка, добавлялась цель поймать человека, совершающего такие зверские преступления.
Михаил Иванович Крылов поспешно вышел из комнаты
Погода стояла на редкость теплая для начала апреля. Снег после промозглой и длинной зимы наконец начал таять и каждый метр городского пространства покрылся непроходимыми лужами и грязевыми бассейнами. На обочинах лежали хмурые кучи, а вдоль неровных разбитых дорог бежали многочисленные ручейки черной водицы.
В лесу, где нашли тело убитой девочки, тоже постепенно сходил снег. С каждым новым часом обнажалось все больше травы, расцветали первые растения и цветы. Поистине редкий ясный и абсолютно солнечный день для такого хмурого и сырого провинциального города, как Петрозаводск.
Крылов, еще не успевший сменить обувь, старательно обходил лужи в поисках места, где можно покурить. В голове он прикинул, что сначала надо заехать в номер гостиницы, где он остановился. Нужно переобуться. Но больше всего на свете ему хотелось ощутить дым сигареты в своих легких, впустить привычный дурман в свою душу и уж точно не думать о каком-то там преступлении и маньяке.
Боже, сколько здесь грязи и мрака? Насколько чист, свеж и грязен воздух одновременно. Сыщик ощутил себя в машине времени, перенесшей его на десятилетие назад всего за какие-то четыре часа поездки. Здесь до сих пор пользовались телефонами-автоматами, ездили на потрепанных "пятерках" и одевались в давно ушедшие в века "косухи". Крылову не было никакого дела до стиля жизни здешних людей и их мировоззрения. Но как привыкнуть к тому, что за пределами Петербурга кончается всякая цивилизация и начинается темное, печальное безвременье? Еще неизвестно, как быстро доберутся до сюда все прелести современного мира.
– Эх, и сколько ж еще таких по России городов? – Спросил себя едва слышимо Михаил.
Мужчина достал пачку, вытащил оттуда мятую сигарету и вставил в рот, полный желтых полусгнивших зубов. Спичка зажглась едва заметным оранжевым светом. Следователь зачарованно остановил свой взгляд на нем. Огонек теплился на кусочке древесины и постепенно приближался к твердым, стертым от суровых лет жизни пальцам. Еще немного, казалось, и он обожжет их. Спичка бесславно догорела, почти дойдя до кожи. В этот момент сзади послышались шаги..
Перепрыгивая и перескакивая к внушительному следователю средних лет приближался Бельцер. Психолог мог похвастаться большей подвижностью по сравнению с коллегой, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте. Справедливости ради он и смотрелся соответствующе. Вместо представительного скучного пальто и сигареты во рту Бельцер предпочитал теплую черную кожаную куртку и кепку, какую он как-то увидел по телевизору у Лужкова. Помятые изношенные туфли сыщика контрастировали с желанием черноглазого психолога носить начисто вычищенные женой зимние сапоги. При отдалении они вполне смахивали на те же туфли, только в утепленном варианте.