За двумя зайцами

Старицкий Михаил Петрович

Химка. Да не видите разве, какая тут приборка идет к свадьбе… Через нее у меня уже и руки, и ноги — хоть брось!

Устя. Матенька моя, вот это штука!

Марта. Ну и срам!

Устя. Да ты, случаем, не дурачишь нас?

Химка (показывает в окно). Вон гляньте, как наша пава по двору прохаживается, пыжится, что лягушка.

Устя (взглянув). Ой, мамочки!

Ей-богу, в белом платье, да еще в цветах!

Марта (тут же). Правда, правда! И фату нацепила!

Устя. Так бежим сейчас к тетке Секлите сказать!

Марта. Побежим! Вот будет буча.

Устя. А будет! (Сталкивается с Меронией.)

Химка (смеясь). Ну, сейчас пойдет баталия!

Явление шестое

Те же и Мерония.

Мерония (спотыкаясь и прихрамывая). Вот летят! Так толкнули, что головой о дверь ударилась! Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас!

Химка. Аминь.

Мерония. Слышали? Галю просватали за Голохвостого.

Марта. Опоздала!

Устя. Он, чуете, сегодня венчается с Проней!

Мерония. Ой, грех какой!

Марта и Устя. Мы сейчас идем к Секлите — оповестить!

Мерония. И я с вами. Ой, не бегите только так, мне не угнаться: у меня ноги покалечены! Ой, не бегите же. (Выбегает за ними.)

Химка (в окно, смеясь). Да подождите ее, а то упадет! Ну и оказия! Вот удалец! На двух жениться хочет! Чистый салтан! Ха-ха-ха!

Явление седьмое

Химка, Настя и Наталка.

Настя и Наталка входят разряженные, но по-мещански.

Настя. Добрый день! А Проня уже оделась?

Xимка. До свету еще!

Наталка. А где ж она?

Xимка. Да там где-то потащилась подолом двор подметать. (Выходит.)

Настя. А я, знаешь, не хотела и приходить после того вечера к этой фуфыре, да уж просила, боже мой, как!

Наталка. И меня тоже; даже старуха Серчиха приходила. Так я уж подумала, бог с ними! Ну и счастье ж этой Проне! И чем она взяла?

Настя. Кислым оком да длинным носом.

Наталка.

А ведь правда! И где у него только глаза были?

Настя. Конечно, за деньги берет.

Наталка. Это она его приманила своими нарядами да брансолетами.

Настя. Брось, сердце! Разве ж она умеет толком прибраться? Понадевает, понадевает, что на куделю шерсть, да и выступает, как индюк, и все это на ней, как на корове седло.

Наталка. Именно, как на корове седло.

Настя. А из этих тряпок еще и рожа торчит, что за три дня не отполощешь!

Явление восьмое

Те же и Проня.

Проня (входит, важно здоровается). Здравствуйте вам.

Наталка. Ах, какой на вас наряд, глаз не отвести!

Настя. Чудо, чудо! У вас таки вкусу, что у той крали.

Наталка. Да какое модное!

Проня. В первом магазине на Крещатике шили.

Наталка. А к лицу-то как, хоть рисуй!

Настя. Вы сегодня очень красивые, ровно тот цветочек, что в веночке!

Проня. Мерси за комплиман.

Настя (Наталке). Не переложи в кутью меду.

Наталка (Насте). Да ну ее к черту! (Вслух.) Ой, родная моя маменька! Какой же у вас, Проня, брансолет, а сережки как горят, будто само солнце в дом заглянуло!

Настя. Настоящие?

Проня. А как же!

Явление девятое

Те же и Явдокия Пилиповна.

Явдокия Пилиповна (выбегает из кухни в чепчике и в длинной шали). Еще бы не настоящие, когда за ободок вот этот на руку, или как его, отдала двадцать два рублика, а за сережки аж семьдесят пять своими руками отдала!

Настя. Ого! Семьдесят пять!

Наталка. Ой, мама моя!

Проня. Таки не вытерпели, прибежали; еще Химку сюда приведите!

Явдокия Пилиповна. Как это, чтоб и теперь, когда самая пора, не похвалиться перед добрыми людьми? Нет уж, дочка, извините.

Проня. Охота! Диво какое, что золото или халмазы!

Явдокия Пилиповна. Как это не диво? Вон за ту материю, что на платье, позапрошлый год еще платила по три рубля!

Настя. Еще позапрошлый?