За голубым порогом
Шрифт:
В песке живут двустворчатые моллюски арка с толстыми раковинами, украшенными выпуклыми гребнями, и коричневые кардиумы, чьи сложенные створки похожи на условное изображение сердца. Там же, в песке, прячутся венеры, тапесы (петушки) и многие другие ракушки, неправильные ежи (плоский и сердцевидный), различные ракообразные и черви. «Лунные кратеры» на песчаном дне возле берега оказались скорее «действующими вулканами». Время от времени происходит «извержение» — из отверстия кратера вылетает похожая
Зато другой житель песчаного грунта сам вылез мне навстречу. Я увидела, как зашевелился песок и из-под него появилось полупрозрачное животное, формой тела несколько напоминающее речного рака. Тонкий панцирь отливал желтым и розоватым перламутром, а хвостовой плавник был похож на широкий бант из прозрачного шелка. Я подобрала животное с великими предосторожностями, настолько хрупким и нежным оно мне казалось. Николай сказал, что это — каллианасса, ракообразное, обычный обитатель мягких грунтов.
В первые дни работы у Рисовой пади состоялось мое знакомство с приморскими гребешками. Это самые крупные двустворчатые моллюски Японского моря. Вероятно, многие видели большие округлые раковины гребешков, гладкие внутри и рубчатые снаружи. Их часто используют в качестве пепельниц. Но не этим знаменит гребешок. Его мясо очень вкусно, и именно за это его ценят и добывают со дна моря в течение многих столетий.
Гребешки лежат на дне, приоткрыв раковины величиной в десертную тарелку. Сверху они присыпают себя тонким слоем песка. Края мантии расправлены, и кажется, что гребешки встречают меня широкими беззубыми улыбками. Однако стоит протянуть руку к одному из них, как улыбка сменяется «замкнутым выражением» — он плотно сжимает свои створки. Надо сделать снимок лежащего гребешка. Для этого следует подплыть к нему почти вплотную. Десятками блестящих зеленых глазков, находящихся у основания щупалец, животные следят за приближением опасности. Некоторые из гребешков захлопываются в тот момент, когда на них упадет тень, другие смыкают створки только при прикосновении к их щупальцам или раковине.
Пока я делаю снимки, на краю песчаной площадки возникает какое-то движение. Сквозь воду смутно видно беловатое плоское животное, передвигающееся короткими прыжками вдоль кромки зостеры. Бросаю съемки и плыву туда. Оказалось, это молодой гребешок, едва ли пяти сантиметров шириной. С поверхности воды хорошо видно, как он приоткрывает створки, лежит некоторое время на дне, как бы набираясь сил, потом с силой захлопывает раковину. Раздается резкий щелчок, и в то же мгновение гребешок взмывает в толщу воды, летит с полметра и снова падает на дно. Его двигает струя воды, с силой выталкиваемая наружу около того места, где смыкаются обе створки. Таким же образом движутся и взрослые, большие гребешки, но они прибегают к перемене места лишь в особых случаях. Я видела всего два или три раза, как прыгал взрослый гребешок. Молодежь более подвижна.
Если не пугать гребешка и не терять его из виду, можно наблюдать, как он устраивается на долгое жительство. Упав на дно в подходящем для него месте, он несколько раз резко поворачивается то в одну, то в другую сторону, пока под ним не образуется
Камбалы и некоторые бычки становятся невидимками, даже не зарываясь в песок. Особенно хорошо прячутся: камбалы. Это настоящие чемпионы маскировки. Они любят лежать на дне около какого-нибудь предмета — камня, раковины или у корней зостеры. Рыба распластывается на песке, только голова и иногда кончик хвостового плавника немного приподняты. Окраска ее настолько похожа на цвет песка, что лишь выпуклые глаза и общий контур характерной формы тела выдают камбалу. Когда она присыпает песком края плавников, можно проплыть вплотную и не заметить притаившуюся рыбу. Мелкие камбалы, с ладонь величиной, подпускают человека вплотную. Крупные рыбы более осторожны, они срываются с места, оставляя за собой вихрь потревоженных песчинок, стремительно несутся у самого дна и, сделав резкий поворот, ложатся на песок. Обычно в этот момент их теряешь из виду.
Камбалы быстро изменяют свою окраску соответственно цвету грунта, на котором лежат. Небольшая камбалка, спугнутая мною, переменила место и залегла среди плоских ежей. Ее хвост и задняя половина тела были на песке, а голова и передняя часть — на почти черной лепешке ежа. Первую минуту светлую рыбу было хорошо видно, затем она начала менять окраску. Насыщенный пурпурно-черный цвет ежа был ей, вероятно, недоступен. Камбалка стала коричневато-серой. Но и этого было достаточно, чтобы она слилась с темными пятнами ежей. А ее хвост, лежавший на песке, так и остался светлым.
На грунте часто находишь отпечатки тела камбалы. Иногда они вводят в заблуждение — кажется, что это лежит сама рыба. Бывает и наоборот, когда такой «отпечаток» неожиданно срывается с места и, подняв клубы песка и осадков, исчезает вдали.
Бычки, которых можно найти на песке у корней зостеры, больше надеются на пятна, разбивающие их форму. Они отчасти правы, но их выдает тень, если они лежат на мелководье. Когда подплываешь к бычку, он, кажется, даже перестает дышать, стараясь прикинуться камешком. Но если переступаешь невидимую границу безопасности, которую бычок твердо знает, он стремительно бросается наутек, чтобы, как камбала, сразу же залечь в другом месте.
Будь эти рыбы крупнее, имело бы смысл поохотиться за ними. Но даже Миша, серьезно увлекшийся подводным спортом и часто уезжавший с нами на весь день, даже этот страстный охотник не желал тратить время на камбалу или бычков длиной в карандаш. Он забирает маленькое гарпунное ружье и надолго исчезает в зарослях зостеры. На берег наш охотник выползает совершенно посиневший, валится на горячий песок и, стуча зубами, рассказывает о необыкновенных рыбах, ушедших от него в глубину. Его добыча, как правило, ограничивается небольшими морскими ленками, которых мы печем на костре.
У Миши есть страстная мечта — убить пелингаса. Однако осторожная кефаль только издали дразнит охотника, но на выстрел не подпускает. Зато ему подвернулась неплохая красноперка, как ее называют на Дальнем Востоке, рыба из семейства карповых. Мы несколько раз выслушали красочный рассказ о том, как подкрался к ней наш юный товарищ, как он гнался за раненой рыбой и метким выстрелом пронзил ее гарпуном. Мише страстно хотелось похвастаться перед своими друзьями охотничьей добычей, но, кроме нас с Николаем и команды баржи, занятой работой, никого не было в этом пустынном районе. Мы уговаривали Мишу испечь рыбу, но он был тверд, до вечера нянчился со своей красноперкой и повез ее домой.