За горизонт. Дилогия
Шрифт:
Уж не знаю, застряла рука между зубов, или гиена ее прожевать не успела.
Если раскрыть пасть пошире, там наверняка нашлось бы еще много интересного, возможно даже голова трупа. Вот только дюже неуютно даже стоять рядом с подстреленной гиеной - даже дохлый зверь внушает почтение.
А уж в пасть к ней лезть, это как-нибудь без меня.
Кидаю руку на брезент. Н-дэ... пара рук там уже есть, принесенная мной явно не из этого комплекта.
У могилы перекладываю выдранную из пасти руку, к останкам "снайпера",
Накрываем останки куском брезента. В изголовье втыкаем крест, Степаныч держит крест, пока могилу засыпают и обкладывают камнями.
Тесновата могилка получилась, но тут уж не до архитектурных излишеств. Ни времени нет, ни материалов.
Ни будем честны к себе - желания.
Покойтесь с миром.
– Сандра, молитву будете произносить?
По моим скромным наблюдениям, молитва - это святое для подобного контингента.
Пока все идет ровно, они о боге не вспоминают.
Случись непонятки, сжимают в потных ладошках кресты.
А в нашем случае им без молитвы просто никак. Для них это верный способ сбросить стресс и успокоить совесть.
Собственно, за этим они сюда и столпились.
– Пожрать бы не мешало, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Дядя Саша.
Пришедшая посмотреть на похороны, Ленка судорожно сглотнула.
– И помянуть ребят. Ну, чтобы по-людски было, - завел разговор о своем Степаныч.
Как я и ожидал, вокруг братской могилы собралось плотное кольцо людей.
Нашлась и Библия.
Кто-то прочитал молитву.
Толпа хором ответила, - Аминь.
Отвели душу, стало быть.
А лично мне хватит того, что я, практически на халяву, стал богаче на сломанный квадроцикл. Заводиться аппарат категорически отказывался. Но видимых увечий на технике нет. Так что починю. Не смогу сам, найду прошаренного механика.
Да что же так между лопаток чешется?!
Словно кто-то сверлит меня недобрым взглядом.
Вот и собаки забеспокоились. Муха вскочила, а пара щенков забилась ей под брюхо и грозно выглядывает оттуда.
Чуют что-то.
Размытый взгляд желтых зрачков плавно скользил по пришельцам, смердящим железом и копотью. Странные создания все чаще нарушали покой бескрайней, засыхающей под солнцем равнины.
Вбитый поколениями предков, инстинкт не давал взгляду надолго сфокусироваться на одной цели.
Нельзя долго смотреть на выбранную добычу. Добыча чувствует пристальный взгляд, начинает беспокоиться и кто знает, не поменяются ли охотник и жертва местами.
Долго живет тот, кто осторожен.
Начинающие разлагаться в пыли местной дороги, тела бывших царей местной фауны ломали привычный ход вещей - гигантская гиена больше не властелин саванн.
Прайд уничтожен.
Доминантная самка первой выбрала себе партнера. Это уберегло
Нужно было уводить прайд в глубину саванны, спасать молодняк.
Но, доминанты не отступают.
Умирают, но не отступают.
Это их плата за первый кусок мяса добычи, первый глоток чистой не замутненной воды на водопое, право на спаривание. Доминанте не хватило совсем немного - шага пространства, чтобы вцепится в противника мертвой хваткой, толики сил для последнего рывка, и конечно немного удачи.
Добивший Доминанту, двуногий гладил комок шерсти у себя под ногами.
Комок шерсти чувствовал притаившихся гиен. Чувствовал, беспокоился и жался к двуногому. К комку шерсти в свою очередь жались два крохотных лохматых комочка.
Они тоже чувствовали гиен и откровенно боялись. От них пахло страхом.
Бояться больших гиен это нормально.
Это привычно и понятно, так уж устроен этот мир.
Но, странные двуногие.
Часть из них боится так, что комочки шерсти под ногами Убившего Доминанту смотрятся безумными храбрецами. Но другая часть смотрит на мир глазами лютых хищников.
Такие не бросают вызов в схватке за территорию.
Они просто констатируют - этот мир наш. Это напротив, даже не враг, а так - досадное недоразумение, не более.
Убивший Доминанту беспокойно развернулся в сторону затаившейся стаи. Веки укрыли взгляд желтых глаз. Царь местной фауны покинул трон. Покинул, чтобы выжить.
Хромая самка гигантской гиены, молоденькая самка из поколения, первый раз дающего приплод, израненный самец и семь голов молодняка в основном совсем еще щенков. Им не удержать территории.
Выживи хотя бы Доминантная самка или кто-то из самцов, пришедших оспорить права на продолжение рода, тень шанса была бы. Забиться в самый глухой угол, подрастить и обучить молодняк, привязать к прайду пару молодых самцов и вернуться на свои земли.
Тем составом, что есть, не выжить, охотиться можно, но добычи будет мало. Голод отнимет силы и постоянно претендующая на их охотничью территорию стая из белых холмов передушит их всех.
Саванна не место для слабых. В саванне ты или сильный, или мертвый.
Молодая самка, почувствующая себя главной, рыком подняла стаю и направилась в сторону дороги.
Самец проводил уходящую стаю мутнеющим взглядом, силы стремительно покидали его. Хромая улеглась рядом с умирающим самцом. В ней не было жалости, был только расчет - к дороге идти нельзя. Пусть оттуда пахнет своими, но идти туда нельзя. Кто выжил, сам вернется в прайд.
Если бы Хромая умела считать, она бы рассказала, как семь сезонов назад, когда она была еще несмышленым щенком, пуля порвала ей сухожилие.