За горизонт. Дилогия

Димитрюк Д А

Сухожилие срослось, но травма спихнула ее в самый низ в иерархии прайда. Обглоданные кости и остатки шкуры не способствуют приливу сил и росту мышечной массы. Зато способствуют развитию хитрости.

Почувствовавшая себя новой Доминантой, молодая самка вернулась пресечь неповиновение. Накачавшие организм гормоны заменили инстинктами крохи разума. Инстинкт хищника требовал утвердиться здесь и сейчас.

Хромая самка послушно вскочила, всем видом демонстрируя готовность подчиняться. Довольная результатом молодая Доминанта выгнула шею и зашипела

на самца.

Молодая самка - в сущности, щенок переросток, еще не научилась играть во взрослые игры.

И никогда не научится.

Тертая годами жизни на дне иерархии, Хромая впилась в опрометчиво подставленную шею. Свирепый рык молодой самки мгновенно сменился на жалкий скулеж.

На шум со стороны дороги прилетело несколько пуль, одна даже впилась в бок умирающего самца, за бруствером туши которого Хромая выжимала последние капли жизни из глупой конкурентки.

Вылизав перепачканный кровью соперницы бок от крови, Хромая успокоила беспокойно скулящий молодняк и, бросив умирающего самца, повела остатки стаи вглубь зарослей.

Обоняние подсказывало, у сухого ручья обитает молодой самец. Единственный выживший из стаи, охотившейся на этих землях до прихода сородичей Хромой.

Уже вполне половозрелый, но еще слишком молодой, чтобы претендовать хоть на что-то в брачных играх.

Для охоты и продолжения рода он вполне годен. Да и других вариантов у Хромой не было.

Потом прайд вернется к трупам сородичей, и много дней подряд будет охотиться на падальщиков, приходящих полакомиться горами дармовой тухлятины.

Падальщики серьезная добыча для молодняка.

В схватках с ним молодняк быстро заматереет. Тот, что выживет.

Далеко на дороге взревели моторы. Чуткие ноздри ловили ветерок, опять принесший едкий смрад гари.

За исключением одной машины колонна уходила в сторону истока большой реки. Странная коробочка, возглавлявшая колонну, прошумела по дороге в обратную сторону - к большой соленой воде.

Перед закатом, когда к стае примкнул молодой самец, обитавший у сухого ручья, до чуткого слуха гиен, долетел шум на дороге, кто-то догонял ушедшую колонну, но это была явно не повернувшая к большой соленой воде машина.

Нежно прихватив за холку самого слабого из щенков, Хромая Гиена повела сильно поредевший прайд вдоль сухого ручья.

Время сильных прошло.

В саванне наступало время хитрых.

Заляпанный подсохшей грязью, Хамви проломился через кустарник, сочно притерся днищем о спрятавшийся в траве валун. Выскочил на дорогу за последней машиной колонны и резво попылил в сторону Порто-Франко.

– Что-то я не догнал краями - куда это выживатели так резко подорвались?

– Да, рванули так, как будто в вино-водочный до закрытия не успевают, - Степаныч перевел мою озабоченность в привычную для себя систему координат.

– Сдали нервы у ребят, - поставил диагноз Дядя Саша.

Как всегда немногословный Олег молча пожал

плечами.

Сплюнувший на землю, расписной латиноамериканец выдал экспрессивную фразу на своем - тарабарском.

Сестры у него нормальные, но этот экземпляр точно латентный каннибал.

– Дэн, глянь в оптику, на десять часов шевеление в кустах, - попросил не покинувший поста и не потерявший бдительности Олег.

Вот и угадай, десть по местному или десять по земному времени? Хотя, чего гадать, ПСО-первый услужливо показывает дергающиеся верхушки кустарников.

Навскидку дистанция не менее полукилометра.

С моими талантами это, даже с оптикой, выстрел просто в "ту сторону".

Чтобы успокоить коллектив расстреливаю в никуда три патрона.

Возглавляемая оставшимся Хамви колонна выстроилась в походный ордер и попылила на запад.

Словно пытаясь оставить пережитые страхи за спиной, конвой монотонно наматывает на колеса километры маршрута.

Стрелка спидометра большую часть пути держится на цифре "30", благо каменистый грунт дороги позволяет.

Из моего сумбурного повествования может показаться, что у нас тут приключения 24 часа в сутки.

Ой, прошу пардону, 30 часов в сутки, конечно же.

С утра змея ела Белку, а Муха ела змею. После полудня гиены ели сюрвайверов. На все про все полтора, ну край два часа.

Все остальное время монотонная до одури дорога и монотонные пейзажи. И это сухой сезон только вступил в свои права и пейзаж из монотонного превратится в монохромный.

А пока все та же бесконечная поросшая травой равнина с островками высоких кустарников, редкими кряжистыми деревцами и бесконечными стадами рогачей, антилоп и прочей живности.

Напоминая путникам, куда они попали, изредка попадаются спихнутые на обочину остовы машин.

К педантично ободранным от всего ценного и брошенным явно по причине технического характера остовам примешиваются закопченные, прошитые россыпями мелких дырочек. В такие моменты на душе становится особенно тяжело.

Казалось бы - огромный мир, девственная (пусть и опасная) природа.

Живи, осваивай, иди вперед - открывай новое.

Люди, ну зачем вы так-то - не Война ведь.

Головой-то я понимаю, что равнять всех по себе квинтэссенция глупости. Но, голова это голова, а сердцу не прикажешь, у него своя логика.

Северный маршрут 370 миль к востоку от Порто-Франко.

35 число 02 месяц 17 год.

– Начальник, просыпайся! Беда!
– наученный жизнью, Степаныч голосит, прикрывшись броневым бортом шушапанцера.

– Что опять? Завтрак пригорел?
– раздражённо поинтересовалась разбуженная Алиса.

Еще бы ей не быть раздраженной, просыпаясь, она больно ободрала руку об мой обрез.

Да-да, я сплю не только с Ким, но и с обрезом.

Благо при не взведенных курках он не шмальнет, что ты с ним не делай.