За горизонт. Дилогия
Шрифт:
Завтра рано утром у них переход.
Несколько раз ловлю на себе взгляд Таниного мужчины. Вот вроде не злой человек скользнул по тебе взглядом, и неуютно как-то стало.
Славно посидели, в конце посиделок геологи, от щедрот таежных, задарили мне пару бутылок настоянной на кедровой скорлупе водки. Посиделки закончились ближе к полуночи. Муху оставляю ночевать в вольере. Не верится мне, что при такой организации у них вольеры не обрабатываются на предмет всякой нечисти.
Уложив мелких по кроватям, постоял пять
Выспаться толком не удалось. Полночи снилась разная ерунда. Вроде и не просыпался ночью, но и не поспал толком. Под утро, ненадолго, скользнул таки в сон поглубже.
Но - не судьба.
Шум, сопровождающий суету десятков людей, сменяет рев прогреваемых моторов. Едкий запах отработанной солярки просачивается в дверные щели. Все "ни поспать", а на часах полшестого.
С одной стороны - кто рано встает, тому принадлежит весь мир. С другой стороны - я бы еще покемарил минут триста. Но это субъективно. Объективно - мое мнение никому не интересно.
Не спеша, с ленцой одевшись, выглядываю из номера. Надымили-то, начадили. Мелочь уже тут как тут, им интересно. Гипсы, неделю назад бывшие белоснежно-белыми, превратились в нечто темно-серое, ближе к чёрному. В больнице снимать гипс собирались только через две недели. Неделя прошла, да еще за неделю гипс цвета антрацита будет. И рентгеновские снимки были бы совсем не лишними.
– Цыц малявки. Команда была - всем спать!- загоняю детей обратно по кроватям.
Нус, проводим вчерашних знакомцев.
К моменту моего появления, геологи вышли на финишную прямую сборов. Ближние к выходу машины по одной, уже потянулись в открытые ворота. Около меня к "скотовозкам" подкатили пандус и заводят по нему лошадей. Лошадкам вся эта суета явно не по душе, возмущенное конское ржание изредка прорывается сквозь монотонный гул моторов. Со стороны вольеров появляется Марат с тремя лайками на поводках.
– Подержи минутку, - принимаю от Марата два поводка.
Возбужденные суетой лайки тут же натягивают поводки в попытке присоединится к общей движухе.
– А где остальные собаки?
– Уже погрузили. Удачи тебе! Бог даст, ТАМ пересечёмся, - Марат по одной грузит лаек в машину.
– И вам удачи, надеюсь как-нибудь ещё вашего плова попробовать, - жму крепкую руку.
Пятнадцать минут спустя я остаюсь один. Только вой вытяжных вентиляторов, досасывающих последние кубометры задымленного солярочным выхлопом воздуха, напоминает, что здесь был кто-то кроме меня. Опустевшая громада цеха немного давит на психику.
Ну вот, еще и свет погасили. Совсем неуютно что-то. Попробуем еще урвать кусочек сна.
В целом, попытку можно считать засчитанной. Последнее пробуждение в этом мире случилось в начале десятого. Скрупулёзно провожу утренние гигиенические процедуры. Два раза переупаковываю вещи и, поймав себя на
Ожидание перехода струной натягивает нервы, скорей бы уже.
Проснувшиеся дети крутятся под ногами и лезут под руку с тысячей вопросов. Для детей это совершенно нормально. Головой я понимаю, что так и должно быть в их возрасте, но не выспавшегося папку сто тысяч почему начинают вымораживать.
– Пойдемте Муху проверим, а то вдруг её геологи прихватили по ошибке. Рита бледнеет и вихрем срывается в сторону вольеров. Сына не менее энергично припускает следом.
Неудачно я пошутил, надо исправляться.
Обиженная на все человечество, Муха обнаруживается в вольере, где её вчера припарковали. "Собачья радость" обглодана и вылизана до зеркального блеска и, на мой взгляд, стала вполовину короче.
Молодёжь, убедившись, что с Мухой все в порядке, разом успокоилась и оправилась к импровизированной детской площадке в дальнем углу двора. Вчера я её в темноте не заметил, но тут, оказывается, даже и эти мелочи продуманы.
– Иди уже, арестантка, - выпускаю Муху из вольера.
Раз уж детишки нашли себе занятие, воспользуемся моментом и навестим Татьяну или кто там за неё.
Татьяна и Руслан обнаруживаются на рабочих местах. В данный момент они с головой погружены в заполнение и сортировку изрядной кипы бланков и карточек.
– "Социализм - это учёт и контроль", - цитирую Владимира Ильича вместо приветствия.
Шутка, понимания не находит.
– Вроде того. Через двадцать минут приводи детей, сделаем вам документы. Ровно в одиннадцать ваше время, - бормочет Руслан, даже не отрывая взгляда от монитора.
Я, признаться, рад такому течению событий, ожидание ощутимо давит на психику.
– Если захочешь сменить имя, то быстренько решай, на какое, - все так же клацая по клавиатуре, бормочет Руслан.
– Только имя?
– Идентификация по номеру Ай-Ди проводится. Имя исключительно для удобства общения вносим. Многие еще "никнейм" в документы вписывают, ТАМ - это до кучи еще и радио-позывной, - озадачивает меня Руслан.
Оставив офисный планктон трудиться над очередной порцией отчетности, иду за детьми. По дороге размышляя на тему собственной идентификации.
Вот незадача, нынешнее имя оставить и не мудрить или сменить в целях окончательной рубки хвостов. "Погонялово", сиречь оперативный псевдоним, он же - "никнейм", это вопрос серьезный. Как ты лодку назовешь, так она и потонет. Шучу - поплывет, конечно.
Хотя нет, плавает - известно что, известно где. А наш крейсер пойдет.
Под протестующее Мухино рычание, увожу молодёжь в номер. Надо им слегка перья почистить, перед визитом за документами. А мне лишних десять минут, над вопросом идентификации себя любимого поразмыслить.