За горизонт. Дилогия

Димитрюк Д А

Да и что я тогда знал об этом Мире?

Я и сейчас-то о нем толком ничего не знаю.

Свесив гудящие ноги с трёхметровой высоты последнего уступа, доедаю запас рыбы из пакетика цвета хаки. Изредка смачивая горло ромом.

Сейчас мне можно. За пещерника. И за спуск на равнину.

Снизу обрыв не кажется особенно высоким. Девять - десять этажей, может чуть выше. И сползал я по нему добрый десяток минут. Главное я стою внизу живой и здоровый.

– Флинт, рыбки хочешь? Ну да чтобы ты отказался. С твоим аппетитом и пещерника

мало будет.

Двигаться дальше - вдоль реки не представляется возможным из-за подступивших к самой воде зарослей. А ну, как выскочит оттуда, какой злодей с полной пастью острых зубов. Все - конец книги.

Нет, не вариант.

Продвигаясь по местности общим направлением на юго-запад, время от времени выходя к изгибам реки. Растительный и животный мир предгорий значительно богаче, а значит опасней. Особенно бесит высокая жесткая трава, в которой так удобно устраивать засады. Однако крупных хищников на удивление не наблюдается, но если есть антилопы и прочие травоядные, найдется и охотник на них. Так что не расслаблюсь, кто теряет бдительность в этих пампасах, долго не живет.

В низины вообще лучше не соваться, из-за густой растительности и обилия змей.

Передвигаясь по возвышенностям, отлично прокладывать маршрут, контролировать окрестности. Да и в целом быстрее.

Река успокоилась, все больше приобретая равнинный характер. Несмотря на нищету инструмента и материалов, я бы попытался сварганить плот. Но река все еще изобилует камнями, порогами, невысокими водопадами и небольшими крокодильчиками. Или весьма похожими на них крупными ящерицами.

Эволюция этого Мира шла немного иными путями, и некоторые виды местных крокодилов отличаются от земных, длинными конечностями, позволяющими им отлично охотиться в воде, и весьма сносно на суше.

Хорошо хоть, тут срабатывает другая особенность физиологи местных крокодилов. В отличие от земных крокодилов, они неспособны аккумулировать тепло в сегментах шкуры, а посему ведут исключительно дневной образ жизни, предпочитая не удаляться от водоемов и проводить ночи в воде или прибрежных норах.

Через пару часов движения выясняется, что я шел по плато, и меня ожидает еще один экстремальный спуск. Возможно, этой частичной изоляцией и объясняется отсутствие на плато крупных хищников.

А еще меня доконала жара, и я натер ногу.

Собственно я натер ногу еще в свой первый день ходьбы по горам. Но у меня был запас пластыря, который помогал справляться с потертостями. Последний кусочек пластыря я потратил перед спуском с гор на плато. Увы, с этим ничего не поделать, придется дальше идти на зубах.

Между спуском с плато и спуском на плато у водопада есть одна большая разница. Теперь с высоты своего положения могу оглядеться по сторонам, в поисках удобного спуска.

Перспективна глубоко вдающаяся в плато расщелина, километром восточнее моей текущей позиции. На северо-западе, за рекой относительно пологий склон, поросший

редким хвойным лесочком.

Спуск за рекой оптимален по всем статьям. Кроме одной - мне не хочется переходить реку.

А что творится на равнине под нами?

Поросшие реденьким лесом холмы. Лысые верхушки пары горушек. Обрамленная сочной зеленью блестящая лента реки.

Стоп!

По реке плывет лодка. Класса - пирога обыкновенная.

Как и положено расово верной пироге, на веслах чернокожие гребцы в количестве двух голов. Других деталей не разобрать, далековато.

И что тут делают негры? Тут же русский дух, тут Русью пахнет.

Со времен разгрома бандитского лагеря у меня предвзятое отношение к людям с черным цветом кожи. Я не расист, но жизненный опыт упрямая штука.

Лодка никуда не торопится, медленно продвигаясь вверх по течению.

Насколько хватает маломощного бинокля, обшариваю взглядом местность.

Все, хватит, так и глаза могут лопнуть, и даже пупок развязаться. Кроме скрывшейся за деревьями пироги следов присутствия человека не наблюдается.

– Товарищ Флинт, будем спускаться, и использовать фактор внезапности. Только бы нас самих не использовали.

Упрямый птиц расправляет крылья и бросается вниз. Отражаясь на солнце, изумительно красиво переливается пестрое оперение.

– Хорошо тебе, раз и там. Еще и кормят всю дорогу. А мне все ножками, ножками. Стёртыми.

Брюзжа и матерясь, одолеваю спуск по расщелине. Большой палец на правой ноге горит огнем, левую я подвернул при спуске и теперь стараюсь лишний раз ее не нагружать.

Собственно нагружать ее пока не надо. Прислонившись спиной к толстому суку, я сижу на упавшем в воду кряжистом стволе. Пускаю слюни на содержимое последнего ИРП, томительно ожидая, когда пирога покажется из-за изгиба реки.

Рядом со мной, на обломке сука, восседает Товарищ Флинт. Всем своим видом заявляя, - Ну, кто на меня и моего друга с СВД? Что притихли. Нет таких. То-то.

Гребцов я хорошо рассмотрел, перед тем, как лезть на дерево. В лодке двое: сидящий по центру рослый, но тощий парнишка негр и, устроившаяся на корме, темнокожая девушка. Причем парнишка настоящий стопроцентный негрила. Черный - как отработка давно не менянного моторного масла, с подушкой кучеряшек на бестолковке и крупными белыми зубами.

Девушка определенно мулатка. Губастенькая, но симпатичная мордашка. Изящная тонкая шея. Высокая грудь, под майкой цвета хаки. Слегка вьющиеся волосы, собранные на затылке в толстый пучок. Кожа цвета кофе с молоком.

Ну-с, вот и они. Ага, замерли, заметили меня.

Вы веслами-то работайте, а то лодчонку развернет и опрокинет. Вытаскивай вас потом. Хоть тут глубины по грудь.

Сидят в лодке едва шевелят веслами, растерянно пялятся на меня. Я вижу возле девушки к борту прислонен ствол такой знакомый АК. Да и около парнишки, торчит ствол двустволки.