За горизонт

Димитрюк Д А

Кивнув нам на широкую доску, уложенную поверх двух стопок лысых автомобильных покрышек, вояка с нескрываемой ленцой, вразвалочку пошел в сторону уже приведенных в чувство зачинщиков беспорядков.

С моей позиции под бетонной стеной блокпоста хорошо видно течение диалога между копчеными и местной властью. Сперва копченые вели себя как выстроенные на взлетке «духи» в первый вечер после присяги. Минут через пять копченые осмелели, встали с колен и, подкрепляя свои слова экспрессивными жестами, в основном сводившимися к проведению указательным пальцем под

подбородком, стали показывать в мою сторону. О чем конкретно говорят, мне не разобрать, далековато и рокот моторов мешает. Но тут звуковое сопровождение сюжета нужно не больше чем в порнофильме, и так все понятно — копченые на меня обиделись.

Давайте, давайте. Я–то уже в городе, и минимум трое суток могу находиться под защитой его периметра. А вас, после случившегося, сюда не пустят.

Закончив воспитательную работу, патрульные втянулись обратно на блок. И, что характерно, стволы у копченых забрали, но далеко уносить не стали, без затей свалив их в кучу под стеной блока. Стало быть, оружие отобрали не насовсем.

— Парень, там Красавчик кофе варит. Как будет готово, принеси мне мою кружку, — вернувшийся вояка отослал Руди куда–то в глубину фортификации и уселся рядом со мной. По стариковски кряхтя, вытянул ноги, обутые в короткие берцы местного пошива. И представился, — Том Четыре пальца. Можно просто Четырехпалый.

— Дэн, просто Дэн.

— Странное имя для немца. Да и произношение у тебя прямо скажем не немецкое. Фольксдоч? — поинтересовался моим происхождением Том.

— Русский, — лукавить не вижу смысла, поэтому отвечаю прямо.

— Хех, когда–то советы славно нашинковали меня железом, — буднично констатирует Том, кивая на левую ногу. Подошва левого ботинка Тома на полтора–два сантиметра толще, чем у правого. Что несколько компенсирует легкую косолапость при ходьбе.

— Я полагаю, вы тоже в долгу не остались.

— А хрен его знает. В ночном бою этого не узнаешь. Но я старался, — чуточку иронично отвечает Том. — Кстати, эти — за воротами, тоже русские.

— Да ладно. Если это русские, то я пигмей с Андоманских островов.

— Вы же родились в одной стране, — гнет свое Том.

— Той страны больше нет.

— Что планируешь дальше делать? — внезапно меняет тему разговора Том.

— А я должен, что–то планировать? — отвечаю вопросом на вопрос. Совершенно очевидно, что Четырёхпалого мало интересуют мои планы на пожрать и откиснуть в бане. А вот, что не совсем очевидно, мне решительно не нравится.

Необъятными просторами, в которых легко раствориться, романтикой фронтира, громадным количеством оружия у населения и огромным количеством криминальных личностей переселяемых сюда Орденом, этот мир просто копирка с дикого запада. А схожие условия существования неизбежно порождают схожие традиции. В том числе и по части дуэлей. Когда примирение невозможно, враждующих отправляют решать свои вопросы за город и вернуться может только один.

Пока не выстроена четкая система правопорядка и правосудия, подобные решения исключительно необходимая мера остужения

излишне горячих голов, предотвращения случайных жертв и большой крови. Как там было у классика «Вооруженные люди — вежливые люди».

Дуэльных правил немного. По большому счету они сводятся к тому, что дуэль должна проходить на равных условиях (однотипное оружие, равное число, пол и возраст участников и. т. д.), либо когда все дуэлянты согласны на иные условия.

Бьются не всегда до смерти, могут и на кулаках сойтись, или на холодняке до первой крови. С условием — проигравший принимает волю победителя.

От дуэли можно отказаться, но тогда вас ненавязчиво попросят переселиться в другое место. В Порто–Франко вообще можно прикинуться дурачком, вспомнить про гуманизм, общечеловеческие ценности и прочее толстовство. Но Порто–Франко, это не навсегда.

— Эти, которые бывшие советские, но нерусские, настаивают на сатисфакции за отобранный ствол и избитого парня, — гася в зародыше мои возражения, Том выразительно приложил палец к губам и продолжил. — Ты предъявишь им встречку за девочку. Симпатичная кстати, и, похоже, не с панели, — Том явно одобрил мой выбор. — И кончатся ваши непонятки гарантированной стрельбой. А стрельба в Порто–Франко и его ближайших окрестностях, это лишнее. В мою смену так точно — лишнее.

— И какие просматриваются варианты? — интересуюсь у Тома.

Дуэли, сатисфакции и прочий киношный бред последнее, что мне нужно. Я лучше в городе отсижусь, и пусть все считают, что я мудак. Зато живой.

— Если бы там не было парня Вольфа, то вы бы стрелялись за городом. Двое надвое. Оружие то, что было на вас в момент инцидента. Нда.. Но щенка Вольфа нельзя вплетать в эти разборки. Молодой он еще, да и… — Том замялся, — нельзя короче.

Ну–да, Руди стало быть нельзя, а мне можно. Хорошо когда у тебя за спиной есть сила.

— Только стреляться, или годится любое оружие?

— Да хоть на копьях деритесь, если хочется.

— Ну так в чем проблема? Том, ты же сам сказал, оружие которое было на момент инцидента. Немца не впутываем. Я один, этих двое. Поэтому право выбора оружия за мной.

— И что ты выберешь? — с неподдельным любопытством поинтересовался Том.

Вместо ответа киваю в сторону бронемашины, — А вот ее и выберу. Как ни крути, а бронемашина сугубо военное изделие — оружие во всех ипостасях.

— Хм, я бы не поставил на твоих врагов и цента, — после затянувшейся паузы изрек Том.

— А зачем ставить на моих врагов? Ставь на меня.

— Это мысль, — скорее говоря сам с собой, прошептал Том. Сказано было на английском, но я, как ни странно, его понял. Видимо начинает сказываться пребывание в мультиязыковой среде.

— Когда назначим время действа?

— Часа через четыре. Не опоздай или…

— Приеду загодя. Мне ведь еще нужно поставить чутка денег на себя.

Окончательно вырвав меня из воспоминаний сегодняшнего утра, к броневику подъезжает невзрачный пикап похоронной команды.