За горизонтом сна
Шрифт:
— И я тоже?.. — Да.
Лили боялась, что он захочет подробностей. Белесые нити в переплетении плюща… наверное, она бы не смогла. Но маг не стал спрашивать об этом.
— Значит, сон, — медленно заговорил стабильер. — СОН… спящие с корнями. Успокойтесь, принцесса, вы видели там не меня. Моего предка, и, судя по всему, вряд ли дальнего: возможно, прадеда или даже деда. В нашем роду никогда не было отклонений от правильной наследственности… впрочем, это не важно. Грош цена и моей генеалогии, и всей тысячелетней истории Великой Сталлы… Я давно подозревал, еще до встречи с вами; однако подобные изыскания преступны без веских доказательств,
Они как раз проходили мимо очередного витражного окошка, и цветные отблески раздробили мозаикой лицо мага; Лили ничего не смогла на нем прочесть. И мало что поняла из его монолога — кроме горечи и безысходности, насквозь пропитавших запутанные, словно клубок ниток, слова.
Агатальфеус Отмеченный остановился.
— Но это мой мир, принцесса. Если хотите, наш с вами… И от нас с вами действительно зависит сейчас его судьба… так уж получилось.
Они снова прошли сквозь стену.
На этот раз принцесса Лилиан была готова к чему-то подобному: глухой тупик в конце винтовой лестницы длиной в четыре пролета и не предполагал иного пути. Но момент все равно проскользнул незамеченным. Стабильер даже не взял ее за руку, только легонько коснулся плеча и подтолкнул к шагу вперед… который завершился уже по ту сторону каменной кладки.
Три человека поднялись им навстречу.
Один из них был пожилой и грузный, с коротко стриженной седой щетиной на голове, вислыми щеками и небольшими глазами, полускрытыми под опухшими веками. В сером камзоле и длинном коричневом плаще без капюшона, без единого магического атрибута — и все-таки Лили поняла: он тоже стабильер.
А двух других она узнала сразу.
Она не могла точно сказать, кого из них видела… там. Тот был намного моложе одного, но явно постарше другого… а может, то был некто третий с тем же самым лицом. И — с толстым шнуром корня из носка рваного сапога. Она хорошо запомнила… в первую же секунду узнала их одинаковые фигуры, узкие и острые, словно копья.
А в следующую, переведя взгляд на лицо Агатальфеуса Отмеченного, потерянное и смятенное в красноватом факельном свете, поняла, что эти двое ни в коем случае не должны были находиться здесь.
— Рад вас видеть, брат Агатальфеус, — ровным сухим голосом прошелестел старший из них. — Мы с сыном уже уходим.
— Не вижу необходимости, мой сеньор, — отозвался грузный стабильер. — У меня нет секретов от вас.
Невидимые губы отца и сына одинаково изогнулись.
— Не сомневаюсь, — бросил отец. Сын промолчал, не стирая с губ хищной улыбки.
…И все-таки они ушли. Перед этим была перестрелка четырех взглядов, жестких и метких коротких дротиков. Все они просвистели над головой Лили, и она особенно остро почувствовала себя чужой, посторонней, зрительницей. Затем двое, различающиеся только возрастом и фасоном камзолов, направились в глубь длинного полутемного зала, а незнакомый маг провожал их. Звон ключей, лязг засова. Далекие сдвоенные шаги; тишина.
Агатальфеус Отмеченный смотрел им вслед, чуть сузив ореховые глаза. Чеканное, наглухо запечатанное лицо. Ее, принцессу Лилиан, маг будто перестал замечать.
— Значит, тут все-таки есть дверь, — задумчиво произнес он, когда другой стабильер вернулся.
— Потайная
Отмеченный усмехнулся:
— Господин старший советник Литовт и кавалер Витас — не в счет?
— Как я только что имел честь заметить, у меня нет секретов от моего сеньора. — В голосе мага мелькнуло раздражение. — Кроме одного. И чем ревностнее я охраняю нашу общую тайну, тем большей должна быть мера моих верности и доверия сеньору в прочих делах. Не волнуйтесь, я всегда осведомлен о его местонахождении и могу поручиться, что ни сам Литовт, ни его сын не войдут сюда… не вовремя. Тем более что дверь запирается изнутри. А что до ее существования как таковой… увы, зодчим дворца был не брат Ордена, да и вообще не маг.
Какая длинная речь, подумала Лили. Если он невиновен, то зачем так подробно оправдывается? Хотя, возможно, он всегда многословен… На обрюзгших щеках стабильера выступила лиловая сосудистая сетка.
— И давайте перейдем к делу, брат Агатальфеус, — сказал он. — Итак, вы ее привели.
Лили чуть не вздрогнула, когда ее наконец заметили. Роль нездешней наблюдательницы, успевшая прилипнуть к ней теплой мягкой оболочкой, отрывалась клочьями, с болезненным треском. Принцесса Лилиан зябко стянула на груди края прозрачной накидки.
— Позвольте представить вам брата Ордена Ириниса Усердного, Ваше Высочество, — произнес ее спутник. — Брат Иринис, перед вами принцесса Лилиан.
Она присела в реверансе, затравленно глядя снизу вверх на Ириниса Усердного. Который даже не кивнул в ответ. Рассматривал ее в упор, бесцеремонно, сузив запухшие глаза до почти невидимых щелей.
— Вы правы, брат, — наконец сообщил он. — Девушка действительно похожа на Ее Величество покойную королеву Этелию.
Слово «похожа» выбилось из его речи неуловимым точечным акцентом.
— Это ее дочь, — отрезал Агатальфеус Отмеченный — Будущая королева Великой Сталлы. Наша королева.
Иринис Усердный подошел ближе; Лили почувствовала тяжелый запах мужского пота, частично перебитый мускусными духами, и невольно поморщилась. Тут же прикусила изнутри нижнюю губу. Стабильер нависал над принцессой колышащейся горой, и трудно было остаться на месте, не попятиться назад. Она поискала взглядом глаза учителя Эжана; нашла. Две полированные пуговицы орехового дерева.
«…А в остальном доверьтесь мне». Как он мог требовать от нее безграничного доверия, если он даже не главный тут, в их непонятном стабильерском заговоре?! Главный — вот этот брат Иринис. Он, конечно, ни секунды не верит в ее высокое происхождение; было нелепо и самонадеянно пытаться его обмануть. Зато он получил только что право распоряжаться ее жизнью и судьбой. Незнакомый, неискренний, дурно пахнущий… со взглядом, как стенобитное орудие на цепях. Почему?! Почему ее никто не спросил и не предупредил?!.
«Вы не предадите меня, принцесса…»
Он сам ее предал.
Иринис Усердный поднял короткопалую руку, похожую на влажную лопату, и с размаху возложил ее на голову Лили: то ли посвящение во что-то, то ли отеческая ласка.
Принцесса Лилиан зажмурилась.
— Наша королева, — медленно провозгласил он. — Да будет так. Именем Ордена!
— Что ж, брат Агатальфеус, вы оказали Ордену неоценимую услугу. На рассвете я соберу наших братьев, чтобы они голосованием выразили свою волю по сему жизненно важному вопросу. Впрочем, не думаю, что братья в своем большинстве не согласятся с нами.