За границами легенд

Свительская Елена Юрьевна

Меня вдруг осенила новая догадка:

— И… и ты для этого явился в Эльфийский лес во время турнира?

— Но вроде внимание всех было на тебе, — грустная улыбка, — Вот я и решил тогда прийти.

Значит, он приходил к Лэру. Не раз…

— Выходит… что Лэр задержался, хотя никто из эльфийских лекарей и не ждал… Это твоя заслуга?

— Какая там заслуга! — отмахнулся отчаянно дракон, — Если я так и не сумел его спасти?

— А… — меня опять посетила новая мысль, неожиданная, — Это ты его в последние мгновения, что ли, навещал? Он тебе улыбался тогда? Его нашли уже бездыханным. Но с улыбкой на лице.

— Я… — Наал Нал губу куснул, отчаянно, — Пришёл его навестить с утра, тайком. Мы немного

поговорили. Он мне отдал это письмо. Просил передать тебе. Спрашивал, как я. А я как раз успел найти потомков двух Забытых королевского рода. Мы говорили о них. Лэр сказал, что, может, вскоре, все снова будут вместе?.. А потом ему стало плохо. Хотя он хорошо держался. Бабочка его любимая — они с миром общаются через неё, хм, или с Лесом — залетела к нам и села ему на плечо. Лэр заулыбался. Сказал, что мир тоже так считает. Что весь его род сможет быть вместе. Он был счастлив от этой мысли. Потом его стало клонить в сон… — Матарн задрожал, вспомнив, — И я попросил его прочитать заклинание Песни Последнего пути прямо сейчас. Я с ужасом понял, что, кажется, уже всё. Аура у него слишком тонкой стала. Разрываться начала. Он… он слишком спокойно держался для уходящего… вообще не боялся… уходить… Я… я проводил его. Забрал одно из писем и ушёл. Разве что заклинание оставил, чтобы то письмо, где упоминалась только ты, мог найти только кто-то из ближней родни. Чтобы оба листа не попались в одни руки. На всякий случай.

Я друга Лэра выпустила, но больше уже не хватала. Отступила в тсорону, но недалеко. Он потёр горло, сколько-то зажатое тканью. Но не ворчал. Вернулся к столу, сумку перекинул через плечо. И к выходу пошёл. Всё уже сказал, что хотел.

И я почему-то грустно спросила:

— Так и уйдёшь?

Он ведь мог мне ещё что-то рассказать о брате. Они, выходит, познакомились раньше, чем Лэр со мной. И общались иногда, когда Лэр сбегал в народы людей.

— Дел ещё много, — Матарн обернулся, грустно посмотрел на меня, — Лэра я не спас. Так что Забытых вашего рода найти удастся только мне, — вздохнул, тяжело, горько улыбнулся, — К тому же, знаешь… Я посмотрел как они живут, всеми забытые… потерянные… сломанные… спивающиеся… или озлобленные… Мало кто из изгнанников сумел найти новых близких среди людей. Редко кто решился открыть потом своё сердце кому-то, ведь былые близкие все от них отказались. Кажется, они так и гибнут, вне леса. И ветви родов обрываются обычно на них. Выживают немногие. Я видел семнадцать Забытых, пока искал Забытых вашего рода. Грустно они живут.

— Наверное, — вздохнула.

— Я… я хочу как-то помочь им, — Матарн вдруг улыбнулся как-то иначе, теплей. — Может, их вместе собрать. Или попросить их рассказать мне мои истории. Поддержать их какое-то время, едой, одеждой, деньгами. Помочь им дело своё вне Леса найти, какое-то удобное, и чтоб прокормиться могли, и чтоб для души хоть немного приятным было. Поделиться моим опытом — я с детства выбирался к людям, умею прятаться меж них. Мой опыт эльфам бы пригодился. Или хотя бы просто, чтоб они поняли, что кто-то остаётся на их стороне. Даже если такой же изгнанник, как и они. Чтоб поверили, чтобы не сломались. Чтоб хотя бы кто-то из них сумел выжить. Хотя, конечно, чтоб заслужить их доверие, мне придётся постараться, — горькая усмешка, — Ты видела в прошлый раз, как меня встретили потомки Забытых эльфов. В живых оставлять не хотели. Всего-то признался, что узнал, откуда родом, чья кровь у них — они скрывали. Да предположил, что сыновья или потомки изгнанника. Сразу получил. Но, впрочем, сам виноват был. Напугал их. Впредь я уже был намного внимательней и осторожней. ат! Если я им скажу, что ты не…

Он вдруг оказался возле меня, осторожно подхватил и сжал мои руки. Попросил взволнованно:

— Не говори никому, Зарёна! Не надо. То, что на меня теперь не смотрят,

может оказаться мне полезным. Так мне доверять будут другие Забытые, хоть иногда. И я смогу сделать что-то для них. Я хочу для них что-то сделать!

— Ну, ладно, — вздохнула, — Если ты этого хочешь, — и вдруг, неожиданно сама для себя, похлопала Матарна по плечу — и он робко мне улыбнулся, лицом светлея, — Удачи тебе. Ты вроде затеял хорошее дело. Для тех, о ком не хочет позаботиться никто.

— И тебе, — мужчина светло мне улыбнулся, — Ты тоже шуму устроила. Но это только цветочки. Последствия, чую, будут звучать ещё долго.

— Надеюсь, для кого-то они будут добрые. Хоть для кого-то.

— Надеюсь, — друг брата улыбнулся мне.

И пошёл. Нет, не к дверям. К стене. Медленно начал исчезать.

— Постой!

— Мм? — он обернулся. Тело его уже было видно только наполовину, по пояс.

— А… а мальчик или девочка? — смущённо живот погладила.

Взгляд внимательный на меня.

— Девочка, — ответил, улыбнувшись мне, дракон, — Кажется, она будет похожа на тебя.

Он не соврал…

Эпилог

29 лет спустя

Утро было ясное. Тихое. Если не считать трёх обормотов, которые шумно носились по саду, тормошили молодые деревья, обсыпая росой друг друга. Впрочем, все обормоты были мои, так что ладно.

Особенно шумела старшая, взрослая вполне уже девица. Сияли вредностью её серо-зелёные глаза — как у папы — да развевались на бегу длинные распущенные рыжие волосы. Впрочем, вторая дочь, подросток ещё, тёмненькая, тихая — в папу, бегала ещё быстрее её и уклонялась. Меньшой, тёмненький, но веснушчатый, серьёзный парень девяти лет, носился с неохотой и сильно возмущался, когда его обливали.

Нэл сидел на крыльце наших покоев и мастерил флейту для меньшого — тот честным мужским словом клялся научиться играть, если ему свою сделают. А то он уже такой взрослый мужична, но у него нет своего инструмента.

Хэла тоже облили. Правда, его случайно. Отец пришёл раньше, чем Нён, загруженный корзинками с едой — мы ещё вчера, когда они зашли к нам после приезда — собрались вместе перекусить. Кана тоже звали, но у них что-то случилось — и им было не до нас.

Отец корзинки поставил возле стола в беседки, проворчал, правда, беззлобно:

— Словно осла навьючили, — и потопал за новой порцией провизии.

Нён рассторалась. Соскучилась по нам. А может, хотела ещё похвастаться новыми рецептами, что выучила.

Они ушли вдвоём, король с королевой, ещё в тот год, второй год, после объявления месяца Забытых.

Первый год был очень шумным и сложным. А на второй много изгнанников решилось вернуться домой, хотя бы на немного. И встречали их уже более охотно. И даже плакали, провожая их потом.

Если в первый год меня жутко ругали за моё решение, то после второго года и второго Месяца Забытых меня уже начали хвалить. И Хэл тогда вдруг решил отдохнуть немного от дел. Меня заодно ответственностью завалить, благо моя малышка уже тогда чуть-чуть подросла, и я могла отрываться от неё хоть иногда, ради государственных дел.

Отец пришёл ко мне вместе с королевой. И объявил, что они решили немного попутешествовать вдвоём. А управление временно перейдёт ко мне и моему мужу. Мол, это будет репетиция для нас с Нэлом. Такая серьёзная проверка на вшивость. То есть, Хэл не в таких словах сказал тогда! Но смысл… смысл был тот же примерно. Да и… простые проверки король не любил. Увы…

— Я хочу побыть немного с Нён, — сказал Хэл тогда серьёзно, приобняв жену за плечи, — Побыть немного просто мужем для той женщины, которую выбрал. Которой обещал заботиться о ней.