За гранью приличий
Шрифт:
— Ты шутишь? — Лекс порывисто обняла ее. — Чш-ш-ш. Не обижайся, милая, но я бы не променяла свою жизнь на жизнь там, никогда.
Ее слезы мочили рубашку Лекс, но она не понимала.
— Почему? — Ноэль не совсем осознавала, что именно «почему». Почему Лекс не хотела бы поменяться с ней местами? Почему для нее ее жизнь была другой? Почему она сама отказалась от нее?
Лекс ответила на все три вопроса.
— Ты не свободна, — сказала она. — А здесь ты можешь быть свободной. Даллас
— Я не знаю, чего я хочу. Я ничего не знаю.
— Потому ты и пробуешь то одно, то другое. В конце концов, ты найдешь то, что сделает тебя счастливой. — Лекс поцеловала ее в щеку. — И не забывай учиться. Запоминай все, что тебе говорят.
Ноэль могла это сделать. Она часто торчала за книгами в электронной библиотеке своих родителей, а став взрослой, научилась обходить сложные брандмауэры, чтобы получить доступ к старым и почти запрещенным книгам.
— Я хорошо запоминаю новое.
Лекс похлопала ее по спине.
— Ползи в кровать, дорогая. Я бы позволила тебе остаться в своей кровати, но не думаю, что ты захочешь.
Ноэль бы осталась, и не только потому что ей понравилось ощущение шелка простыней на коже. Прикосновения Лекс были якорем в этой реальности, а так она снова оказывалась брошенной на произвол судьбы в темноте, которая скоро укроет комнату.
Но она уже расплакалась и уже обнажила перед ней свою душу. Достаточно унижений за одну жизнь, за один вечер. Она сползла с огромной кровати Лекс и вернулась на матрас, на диван.
— Ты поможешь мне найти завтра работу?
— Посмотрим, ладно?
Это было обещание, скорее всего. Ноэль откинулась на подушку и закрыла глаза, чувствуя надежду, которую ощущала в последний раз… наверное, никогда не ощущала.
— Спасибо, Лекс.
Светильник выключился сам, а затем и верхний свет. Одежда зашелестела во тьме, и свет вспыхнул, озаряя пространство ближе к дивану.
— Вот, — пробормотала Лекс, ставя крошечные круглые светильнички на столике рядом с головой Ноэль.
Света было достаточно, чтобы скрыть очертания тела Лекс интригующей тенью, но не столько, чтобы Ноэль не смогла заснуть.
— Кажется, тебе потребовалось всего десять секунд, чтобы понять меня, — попыталась пошутить она.
— Может быть, немного больше. Напои меня когда-нибудь, и я расскажу, какие еще твои страхи мне известны.
Ах, если бы Лекс еще могла и излечить их.
— Если ты позволишь и мне попробовать алкоголь.
— Угу. Спокойной ночи, Ноэль.
Лекс
Она не просила Далласа об одолжениях — никогда не просила, —
Лекс прислонилась к машине.
— У нее никого нет, и она беспомощна. Прогнать ее пинком под зад было бы просто неправильно.
Даллас крякнул, ковыряясь под капотом, металл звенел о металл.
— Любовь моя, Эдем выплевывает десяток таких, как она, каждую неделю. Вот, что происходит, когда ты даешь репродуктивные препараты праведникам. Они превращаются в невежественных, беспомощных детей. У них там словно конкурс на самого тупого идиота.
— У нее есть имя, ты знаешь. — Лекс протянула руку, чтобы обвести пальцем контуры его уха. — И если бы она была действительно бесполезна, она бы уже рыдала в куче тряпья на полу моей спальни.
Даллас посмотрел на нее, повернув голову достаточно, чтобы прикусить кончик пальца Лекс.
— Не говори мне, что она вовсе не такая.
— Пару недель, хорошо? Дай ей шанс. Она, может, и выведет тебя из себя один или два раза, но потом успокоится и сделает одного из парней очень, очень счастливым.
Он снова крякнул и сосредоточился на двигателе старой машины.
— Эта девушка не могла даже слово «распутство» произнести, не покраснев пятнадцатью оттенками красного. Что случилось после моего ухода? Я пропустил что-то горяченькое?
Ничего такого, но искра была. Желание. Лекс могла бы попробовать.
— Она хочет быть немножко… плохой. Как ей это удастся где-нибудь на арахисовой ферме?
Вздохнув, Даллас выпрямился и отбросил ключ.
— Ты уверена, Лекси? Или ты хочешь быть уверена?
Как будто он уже знал, что второе.
— Есть легкий способ узнать. Ты ведь устраиваешь вечеринку сегодня?
— Да, собирался. — Даллас протер руки тряпкой и провел пальцем по ее нижней губе — явный признак того, что его мысли перешли от машин к сексу. — Думаешь, она может ее пережить?
— Один из способов узнать это. — Он все еще был на вкус как моторное масло и металл. Лекс облизала большой палец руки Далласа и взялась пальцами за пряжку его ремня. — Ты копишь силы, чтобы оторваться вечером?
— Мне не нужно копить силы, любовь моя. Не с тобой.
Его джинсы уже натянулись на жесткой выпуклости члена. Лекс ухватилась за ремень и потянула Далласа к задней двери склада.
Внутри Лекс забралась руками под его рубашку и провела пальцами по груди, пока зрение приспосабливалось к темноте склада. Даллас прислонился к стене и наблюдал за ней прищуренными глазами.
— Не думай, что я ничего не просек, детка.
Она напряглась, но только на мгновение, прежде чем расстегнуть ремень.